Второй Беличий Песок - [79]

— Эй грызо! — цокнул низкий широкий белкач, похожий серостью пуха на скворка, — Вы знаете, куда зашли?

— Знаем, в место! — хором ответили те.

— В запятую. Йа имею вслуху, что дальше только топи, если что.

— А мы дальше и не собирались.

Был взварен и испит чай, в ходе чего — ну если точнее, то «одновременно с ходом чего» — выяснилось, что в Керовке натурально присутствуют три хвоста — Курдюк, Выдрыш и Тирита. Они собственно присутствовали тут регулярно, с тех пор как построили избу и платформу, и за лето обычно добывали некоторое количество тара, чем намеревались заняться и теперь.

— Да уж чистое дело, не хвост пинать сюда притащились, — фыркнул Курдюк, — Сейчас-то оно ещё в пушнину, потому как не холодно и топить не надо, а так дров не натаскаешься с берега. Ну а потом ещё, имею предуцокнуть с семью буквами «Ъ», скоро пойдёт гнус.

— Самое что мне интересно, — признался Макузь, — Так это сколько вы добывали за лето тара?

— Бочек двадцать, — пожала плечами Тирита, — Это которые по двести зобов.

— Прилично! — цокнула Ситрик.

— На троих конечно, — улыбнулся Выдрыш, — Да и перетаскать приходится на себе по десять зобов, так что считай только ходок туда-сюда — восемьсот, так что каждый день по две на хвост. И это, как ты понимаешь, в очень среднем.

— А у вас какие идеи есть по поводу? — приподняла хохолок Тирита.

— Выше ушей идей, — признался Макузь, — Но чтобы не цокать голо, нужны факты. Значит, около четырёх тонн тара… А вы замечали, падает ли его уровень на дне?

— Замечали, — кивнул Курдюк, — Он не падает вообще.

— Чем вы это объясняете?

— Да мы не особо и объясняем, гыгы… Ну, скорее всего — натекает из болота, учитывая то, что мы черпаем достаточно медленно для целого пруда.

— А если быстро вычерпывать, может понизиться? — допытывался Макузь.

— Кажется да, — не особо уверенно цокнул Курдюк, — У нас как-то такое было, но точно не цокну.

— А зачем это? — фыркнула Тирита, — Неровен час с таром что случится, перестанет итти!

— Ну это уж уши на отрыв даю, что не престанет, — хмыкнул Макузь, — Это затем, чтобы замерить, насколько понижается уровень и с какой скоростью идёт восстановление оного. А исходя из этого можно будет цокнуть об общем количестве тара в болоте.

— Ну, допустим ради науки мы могли бы упереться, — цокнул Выдрыш, мотнув хвостом, — Но куда деть выбраный тар, у нас тут две бочки под него, и то одна негодная.

— Ну в нулевых, с вами упрусь ещё йа, и частично она, — показал на Ситрик Макузь, — Ради науки. Так что бочки мы уж как-нибудь достанем. Цокнем, штук десять…

— Посиди на хвостеее, — отмахнулась Ситрик, — Где ты собрался взять десять бочек?

— И то правда? — уставился Курдюк.

— Не вслух будет цокнуто, учгнездо передало нам прилично единиц Добра, ради эт-самого.

— Да мы не про это, а про бочки! Зимой Рилла с компанией последние стырили с Сушнячихи, а в цокалище тоже пуха с два кто тебе их приготовил. Ну пара может найдётся, но не более того, — пояснила Ситрик, — Йа ходила по складу, у них там стоит одна бочка, новая, и всё.

— Ах да, — почесал ухи Макузь, — Действительно… Ну тогда надо сделать самим резервуар для тара.

— Это уже мыслимо, — согласился Курдюк.

— Во-во. Тогда давайте таким образом вытрясем этот песок… Делаем посуду бочек на десять, приводим черпак в полную годность и начинаем гнать круглосуточную добычу… вы же её ни-ни?

— Похожи на умалишённых?

— Не очень. Так вот, гоним добычу и слушаем, как оно. Потом помогаем вам вынести жижицу в Понино. Кло?

— По лапам! — предуцокнула Тирита, — За язык тебя не тянули.

— Ситти, ты не против такого плана тряски? — повернул уши на грызуниху Макузь.

— В целом только за, — цокнула та, — Только уточню, что мне ещё бы сделать кой-чего помимо.

— Вне вопросов, отдуваться буду йа, — заверил Макузь, — И да, кто умеет делать большие посуды?

Большие посуды умел делать всё тот же Курдюк, но это только пол-дела, предстояло найти материала. Сначала грызи ещё раз прочесали весь остров — то есть вообще весь! — и нашли ещё три упавших дерева и одно сухое, но большая часть этого годилась только на дрова. Пришлосище вспушаться и тащиться и обратно в Лес, к Понино. Гать была всё та же — там где плотная трава создавала подобие земли, лежали две жерди, по которым и следовало идти; наступание мимо вызвало провал как минимум по колено, а как максимум — с ушами. Там где путь упирался в глубокую воду, были уложены брёвна со стёсанным верхом, также двое паралельно, опиравшиеся о кочки или о столбы, вогнанные в трясину вертикально. Следовало приноровиться, чтобы постоянно не падать с такой дороги, так что первые дни Ситрик и Макузь ходили медленно и осторожно.

— Да, такими темпами по две ходки за день мы опушнеем, — цокнула Ситрик, — Одну еле успеваем.

— Не упирайся, бельчон, — цокнул Макузь, — Всё успеем.

Бельчон и не упиралась, но тем не менее таскала жерди и нетяжёлые чурбаки вместе с прочими грызями. Хотя и времени на это оставалось у неё не так много, потому как грызунихе полезнее для дела готовить корм, пока тягловые особи тягают. Особи же притащили на остров к Керовке десятка три отёсаных брёвнышек, из коих Курдюк принялся подгонять плотным образом подобие сруба, только с дном, так чтобы тар не вытекал. Макузю досталосиха достаточно потаскать брёвна по гати, положив их поперёк себя на плечи, так что к вечеру грызь цокнул бы, что хватит. Ситрик же достала из сумок надыбанное в Шишморе — клещегонку, в частности, и не забыла, чтобы все пуши вымазались этой ерундой, воизбежание. Это было кстати, потому как в такой сезон как раз наблюдался лютый пик деятельности клещей, и в иных местах от них просто спасу не было. Выбирать же мелкое насекомое из пуха — вообще не в пух, особенно когда приходится делать это по разу в два цока.