Второго шанса не будет - [4]

— Стой, кто идет! Пароль! — Крикнул Эмиль, целясь автоматом в снежный тоннель, из которого они сюда пришли.

— А я пароля не знаю! Это я, Третьяков! Голос мой, не узнаете что ли? — послышался из коридора голос.

— Имя отчество назовите свое, — сказал Гусляков.

— Михаил Вениаминович. Адрес говорить?

— Заходите, профессор, — вздохнул капитан.

В помещение вошел пожилой и седой человек в очках и старой, бывшей когда-то весьма солидной, заячьей шубе. На голове вязаная шапочка. На ногах валенки в колошах.

— Михаил Вениаминович, — Гусляков покачал головой. — Опять вы режим нарушаете? Вам же Совет запретил покидать центр, тем более в ночное время.

— Ну, пока еще не ночь, а вечер. Да и сколько можно под домашним арестом находиться? — профессор присел на пустующий ящик.

— Ну, какой домашний арест, что вы говорите ей богу. Это же для вашей безопасности. Вы носитель стольких знаний и обладатель такого ума. На вас вся наша общеобразовательная система держится. Совет за вас беспокоится и правильно делает. Ваша жизнь и здоровье, очень важны для нашей общины.

— Каждый человек важен, — вздохнул старик. — Разве ты, Василий Михалыч, менее важен с твоей военной подготовкой? Или ребята вон? Они разве не важны? Я кстати, котлет вам горячих принес и чай в термосе.

Он достал из-за пазухи пакет и емкость с чаем.

— Спасибо, конечно, вам большое, — улыбнулся капитан. — Но и мы не с пустыми руками тут. Однако вы не просто покормить нас пришли?

— Да нет, конечно, — хмыкнул старик. — Я слышал, ваши предшественники засекли группу волков, шедших из леса.

— Однако быстро слухи распространяются. — Гусляков покачал головой. — Действительно были волки. Они вышли к реке, и пошли по тому берегу на запад.

— Вот то-то и оно. — Профессор оживился, — миграцию мы уже третий год наблюдаем. Сначала, как вы помните, единичные особи из леса в город приходили. Потом многие лоси да кабаны обосновались в пустынных районах города. Поначалу мы радовались. Дескать, на охоту далеко ходить не надо. Но охота на животных не отпугнула их из города. Они почему-то предпочитают соседствовать с людьми, но леса избегают. И миграция нарастает, сами знаете. А теперь еще и хищники.

— Ну, так они за добычей следуют. Это логично. — Пожал плечами Эмиль.

— Логично, конечно. Но в чем первопричина? Я очень хочу поглядеть на этих волков, если они появятся. Или на других. Мне интересно заметить что-то в их поведении. Почему звери уходят из леса? Что может заставить животных идти к самому страшному существу в природе?

— Что еще за страшное существо? — Сквернослов удивленно посмотрел на профессора.

— Человек, разумеется.

После этих слов все молча, взглянули на старика.

— Кто-то возразить хочет? — вздохнул профессор. — Разве я сказал неправду? Или кто-то забыл, что произошло на планете, населенной людьми, двадцать лет назад? — Старик говорил с горечью в голосе. — Мы, самые страшные чудовища, в природе. И это факт. Мы планомерно шли к той развязке, которая в итоге и случилась. Теперь конечно мы ближе к природе стали. Женщины уже не борются с целюлитом, — он усмехнулся. — Вспомнили, что это вовсе не болезнь или дефект, а защитная система для выживания в суровых климатических условиях. Природа берет свое. Делает так, как ею было задумано. Включает защитные механизмы человеческого организма. Словно второй шанс на выживание дает. Больше полагаться на инстинкты стали люди. Хватаются за тонкую соломинку выживания. Да только кто виноват в том, что стало с миром? Конечно, человек и есть самое страшное существо. А теперь выходит, что там, — он кивнул в сторону леса, — появился кто-то пострашней. Нашей хищнической монополии кто-то теперь угрожает. И я если честно, удивлен, что так долго этот кто-то не появлялся.

— Вы сгущаете краски, профессор. И пугаете молодежь. Я, как офицер, вынужден вам напомнить, что паникерство очень даже не поощряется в нашей общине.

— Сгущаю краски? — глаза старика расширились. Он снял очки и протер их мятым носовым платком. Затем снова одел и, подойдя к щели бойницы, посмотрел на падающий снаружи снег. — Что может быть гуще этого холода. Этих бесконечных туч. И той безысходности, в которой мы живем. Существуем вернее. Подумайте. Первое время на нас чаще нападали бандиты. Потом на нас чаще нападали людоеды. Потом мутировавшие крысы и прочие твари. Последняя война у нас была три года назад. Вам не кажется, что мирная пауза затянулась? Вопрос только в том, чьего нападения нам теперь ждать?

Снаружи стал дуть ветер. Как это обычно случалось, резко и с все нарастающей силой. Как будто совсем рядом включили огромную реактивную турбину и постепенно увеличивали ее тягу. Снег перестал падать вертикально и завертелся в вихре, не в силах достичь поверхности. Он залетал в бойницы и хлестал сидящих там людей по лицам. Капитан опустил стеклянные заслонки. Видимость стала практически нулевой и эффективность наблюдения с блокпоста сошла на нет. Однако можно было быть точно уверенным, что в такую погоду никто на город не нападет. Во всяком случае, никто из людей. А если и нападет кто-то, то это будет… Все сейчас думали о словах Третьякова. Чего боятся животные, бегущие из леса? И бежали ли от этого нечто, прошедшие днем волки, или они просто расширяли свой охотничий ареал? Было очевидно, что под воздействием радиации и климатического хаоса, должны появиться новые виды. Люди в Надеждинске уже сталкивались с крысами-мутантами. Крысы быстро двигаются, быстро живут, быстро размножаются. Естественно, что за прошедшие со времени того рокового дня годы, уже сменилось множество поколений этих грызунов. И естественно, что они по этой причине лучше приспосабливаются, так как быстрее эволюционируют. Новые крысы были крупнее. Шерсть у них была гуще. Хвосты короче и толще, для экономии тепла. Носы шире, для согрева вдыхаемого воздуха. Они нападали на одиноких людей, бродячих собак и даже на лосят. Они селились в снегу, выкапывая разветвленную сеть нор и галерей. Но едва ли они могли стать причиной все нарастающей миграции животных. Люди уже сталкивались и с новым видом волков. С широкими лапами для лучшего передвижения по снегу. С большими ноздрями и укороченными мордами. Они потеряли свой стайный инстинкт и по повадкам больше походили на росомах. Это были свирепые звери, но тоже не могли глобально влиять на расстановку сил в пищевой пирамиде обширных лесов вокруг Надеждинска.