Второго шанса не будет - [11]

Николай осторожно взял в руки снимки. На первом была прекрасная планета, покрытая синевой океанов, сочными и живыми, зелеными и желтыми оттенками континентов. Бархатными лоскутками белых облаков. Это был еще тот мир. Конечно, он уже имел массу проблем с экологией. В нем уже царила политическая нестабильность и экономические проблемы. Но он еще не сорвался в пропасть. У мира еще был шанс найти путь для решения всех этих проблем. Этот мир еще был живым. На следующем снимке была та же благодать живых цветов обитаемой планеты. Но было одно, бросающееся в глаза несколькими яркими пятнами, отличие.

— Это…

— Ядерные взрывы, — подтвердил догадку Николая профессор.

В нескольких уголках планеты, замерли яркие вспышки, словно пытавшиеся прожечь бумагу снимков. Камера запечатлела на века мгновение, поглотившее в ядерном огне миллионы душ. Снимок завибрировал. Васнецов понял, что это дрожат его руки. Следующий лист явил взору Землю, где светились вспышки взрывов в три раза больше чем на предыдущем фото. Еще одно фото показывало не меньшее количество взрывов в других местах. А там где были нанесены удары раньше, виднелись облака черной копоти. Картинка поплыла. Наворачивались слезы. Однако Николай продолжал перебирать снимки. Очередное фото было серым с черными разводами над Землей.

— Это цветное фото, — вздохнул профессор, — просто мир покрыт сажей и пеплом.

Черные разводы заставили думать Николая о миллионах и даже миллиардах жизней, превращенных в пепел и развеянных над родным, погрязшим в апокаллиптическое безумие миром. Это фото было самой красноречивой иллюстрацией самого страшного кошмара, до которого только мог дойти человек.

На остальных снимках была уже покрытая сплошной серой облачностью планета. На нескольких было видно странное красноватое пятно на севере.

— А это что? Тоже взрыв?

— Это какая-то аномалия в ионосфере, я полагаю. У меня есть кое-какие догадки, на сей счет. Но я пока оставлю их при себе, — ответил Третьяков. — Завтра на совете, я думаю это проясниться. И еще. Вот два снимка. На них весь земной шар не охвачен, так как снимали с близкой орбиты. Их корабль до сих пор там летает. Несколько недель назад они смогли наладить с ним связь и получить эти снимки. Как видите, ребята, наши надежды на то, что где-то бывают просветы в облаках, не оправдались. Сплошная серая завеса. И вот. Опять это овальное красное пятно. Напоминаю, что этим двум снимкам не годы, а всего несколько недель. Пятно не изменилось. И координаты у него одни и те же.

Он задумчиво взглянул на эти фотографии и, перевернув их, тихо произнес:

— Как странно, очень похоже на Юпитер.

— Так что это? И над каким местом, если одни и те же координаты? — произнес Слава.

— Если мои догадки верны, — старик провернул глобус и ткнул куда-то пальцем, — то это наверняка здесь.

Молодые люди взглянули на едва читаемую надпись там, куда указал профессор.

— Ал… Але… Аляска?

— Аляска, — кивнул Третьяков. — Но это пока только мои предположения. Завтра, думаю, многое проясниться.

* * *

Они шли домой совершенно подавленные. Просмотр этих фотографий заставил их пережить тот далекий и страшный день снова. Но тогда они не видели взрывов. Тогда они столкнулись только с последствиями случившегося. А сейчас они увидели все со стороны. Как на ладони. Вячеслав и Николай шли молча, обращая в никуда вопрос — «ЗАЧЕМ?»

Зачем это нужно было? Неужели человек настолько глуп и недальновиден? Во имя чего? И где сейчас те, кто все это заварил? Хотя степень ответственности, наверное, надо разделить между всеми. Люди жили на планете, потребляли ее, как вздумается, и угробили безвозвратно. Одни люди планомерно ковали катастрофу, другие были к этому равнодушны, третьи не были достаточно настойчивы и сильны, чтобы это предотвратить…

— И получили все, по самые помидоры, — продолжил вслух Вячеслав.

Николай остановился в темном, вырытом в земле коридоре. В дальнем конце уже виднелась, обитая звериной шкурой дверь их подвала. «Как странно», — подумал он, — «Мы думаем об одном и том же. Даже мою мысль он высказал».

— Слава.

— Чего?

— Неужели все действительно кончено? Все двадцать лет я думал, что все-таки для чего-то мы живем. Что еще что-то может быть в будущем. Но сегодня, я вдруг осознал, что все это пустое. Что мы лишь глупо цепляемся за давно закончившуюся жизнь, но лишь продолжаем болезненную агонию. А зачем?

— Ты охренел? Еще раз такое от тебя услышу…

— А разве ты так не думаешь? Ведь все твое постоянное веселье… Все твое чувство юмора, это лишь маска! Ты отгораживаешься от своих страхов, потому что боишься признаться самому себе, что думаешь точно так же!

— Сейчас врежу…

— Да оглянись вокруг!

— Оглянулся! Я оглянулся, истеричка ты эдакая! И знаешь, что я увидел?! Я увидел двух людей, на глазах у которых весь мир канул в бездну! Но они спустились в этот серый мир из безмятежного космоса и за каким-то хреном двадцать лет искали дорогу к нам! Потому что они не потеряли в себе человеческое! Потому что они не размазывают сопли по собственной морде, а верят в жизнь. Верят в то, что пока они живут, жизнь продолжается! Черт тебя подери, Коля! Человечество уже пережило один ледниковый период! И тогда люди даже писать не умели. У них автоматов не было! Охотились с палками на мамонтов и жили. И верили в жизнь! Рисовали кабанчиков в пещерах какими-то какашками и построили цивилизацию!