Второе рождение Клоса (сборник) - [13]

— Это невозможно, — сказал полковник, подумав о своем погибшем начальнике штаба, вместо которого еще никого не прислали. Командир дивизии не любил вокруг себя новых лиц.

— Начальник штаба также исключен из числа подозреваемых. Но если предатель находится среди остальных офицеров, то на совещании необходимо сообщить какие-то, разумеется ложные, сведения, касающиеся нашего нового наступления, и вражеская радиостанция снова заговорит. Если этого не случится, то вы, господин полковник, будете правы: среди наших коллег офицеров действительно нет предателя.

— Я убежден в этом, — проговорил полковник. — Хорошо, такое совещание состоится… Как вам, господин оберштурмфюрер, работается с лейтенантом Клосом?

— Если говорить откровенно, то я не слишком высокого мнения об офицерах абвера. Но Клос способный, мыслящий, старательный офицер.

— Вы ошибаетесь, господин Штедке, в отношении офицеров абвера, — возразил полковник. — Я верю в них. И буду верить до тех пор, пока вы не убедите меня в том, что ваши люди из СД могут делать что-то полезное, кроме поджогов синагог, грабежа магазинов и грубого обыска в домах. — Он с нескрываемым удовольствием смотрел на исказившееся гримасой лицо Штедке. Полковник так хотел насолить ему, вывести из терпения. Этот мерзавец осмелился усомниться в его преданности Германии и запросил мнение своего начальника о нем, полковнике вермахта, сыне майора и внуке генерала еще кайзеровской Германии!

— Хайль Гитлер! — хмуро проговорил Штедке, и его слова прозвучали как угроза.

7

В этот вечер Марта была в плохом настроении. Она сердито отмахнулась, когда Клос хотел взять ее за руку.

— Что с тобой, дорогая? — спросил он как можно мягче, но она не ответила.

Разговор никак не клеился. Клос начал что-то ей говорить, но она вдруг перебила его:

— Ты действительно был занят по службе? Штедке ничего не сообщил мне об этом.

В тот день, сказать по правде, Клос не был в штабе. Не ходил он и на явку в полуразрушенный дом, где укрылась Ирена с Яцеком. А встречу с Мартой в этот вечер он представлял себе иначе. Необычное ее настроение насторожило и обеспокоило его. Он был удивлен тем, что оберштурмфюрер Штедке говорил о нем с Мартой. Что бы это могло значить?

— Интересуешься у Штедке моими служебными делами, — сказал он спокойно. — Не лучше ли было спросить об этом меня?

— Штедке пришел сегодня в госпиталь и первый начал разговор…

— Допрашивал?

— Можешь это и так назвать. Я считаю себя обязанной оказывать посильную помощь офицеру службы безопасности. Он спрашивал, не замечала ли я чего-нибудь подозрительного в поведении…

— В моем поведении? — Клос постарался придать своему голосу шутливый тон.

— Не только. Он спрашивал вообще обо всех. А почему он должен интересоваться только тобой?

«Может быть, плохое настроение Марты вызвано именно этим допросом? — подумал Клос. — Значит, Штедке все-таки расспрашивал обо мне. И приказал ей молчать. Не подозревает ли оберштурмфюрер меня?» Клос попытался представить себе, могло ли что-либо в его работе насторожить офицера СД с вечно искривленным усмешкой лицом. Ничего серьезного, что могло бы заинтересовать Штедке, Клос не мог придумать. Ну а если допустить, что Штедке действительно расспрашивал обо всех? Тогда это подтверждало предположение Клоса, что внезапно проведенное у полковника фон Зангера совещание, на котором недоставало только одного убитого начальника штаба, было ловушкой, предназначенной для офицеров, которые ранее получили информацию о готовящемся наступлении.

На кого же конкретно был поставлен этот капкан? Может быть, на него, Клоса? А если Штедке идет на ощупь, то что ему уже удалось пронюхать? Ясно одно: в ближайшие дни Клосу нельзя появляться на явке в полуразрушенном доме, где укрылись его товарищи с радиостанцией.

— Я ничего не сказала оберштурмфюреру о своих подозрениях, — продолжала Марта.

— О каких подозрениях? Что ты имеешь в виду?

— Не прикидывайся. Ты знаешь, о чем я говорю. Я видела тебя с ней. Кто эта девушка?

— Какая девушка? — сделал он удивленное лицо, хотя отлично понял, о ком идет речь. «Где она могла увидеть меня с Иреной?» — лихорадочно подумал он и оцепенел от ужаса. Вспомнил, как, пронзительно воя, промчалась санитарная машина, когда он и Ирена сворачивали в сторону полуразрушенного дома.

— Если ты хочешь расстаться со мной, — с горечью произнесла Марта, — то пожалуйста! Я не люблю, когда меня обманывают!.. Так что за девушка была с тобой?

— А-а, вспомнил! — ответил он со смехом, как будто только что понял, о чем она говорит. — Ты имеешь в виду ту девушку, которой я помог поднести тяжелый чемодан? Но я видел ее первый раз в жизни.

— Ты всегда помогаешь подносить чемоданы незнакомым молодым женщинам?

— Мне ее стало жалко. Чемодан действительно был очень тяжелым.

— Кто она?

— Я же сказал тебе, что не знаю ее.

— Она красивая.

— Ты намного красивее. — Он нежно обнял Марту и притянул к себе. — Слушай, глупышка, — Клос придал голосу добродушный тон, — для меня не существует других женщин, кроме Марты Бехер. — И это была правда. Он даже не заметил, красива ли Ирена, потому что видел в ней лишь товарища по боевой работе.