Второе пришествие - [5]

— Ну всё, теперь ты готов — можешь идти и играть в карты, хоть с герцогом, хоть с самим дьяволом. Но учти, махлевать ты не должен, признаются результаты только честной игры.

— А зачем же ты учил меня всем махинациям?

— Это чтобы ты всё знал и следил за герцогом, за этой шельмой глаз да глаз нужен — у него ведь пять тузов в колоде. Никто ещё не смог его обыграть.

— Ну а если я буду махлевать, кто об этом узнает?

— Я узнаю. Ведь я заколдован. Заколдован на честную игру, и все махинации нутром своим драконьим чувствую, даже если далеко буду от тебя. При нечестной игре заклятие не снимется.

— А если герцог откажется играть со мной в карты?

— Не откажется. Никогда в жизни он не откажется. Он страсть как обожает карты, но с ним давно уже никто не играет.

— Почему же так?

— Да все очень просто. Единственная ставка в игре, которую признает герцог — это голова соперника, а кому охота за шестерку бубей голову свою под топор подставлять — вот никто с ним и не играет.

— Ах ты, гнусное животное! Да что ж ты мне раньше то не сказал? Это как же так, самому свою голову на карту ставить? Сам ведь говоришь, что обыграть его невозможно, что же ты меня на верную смерть посылаешь?

— А что же ты хотел? И на принцессе жениться, и престол королевский в приданое получить — и при этом ещё и жизнью не рисковать? Ведь сам говорил — «жить без неё не могу», сам ко мне на смертный бой явился, а теперь что?

— Так ведь я же в честном бою, мечем, счастье своё добыть хотел!

— А я говорил тебе, что не только мечем, а иногда и головой действовать надо! А не хочешь: так езжай обратно — дело твоё, стало быть, и решение за тобой.

— Да, я, конечно, пойду к герцогу, прости меня, змей, это так минутная слабость.

— Ну, иди-иди. Удачи тебе, бедный рыцарь. — Ответил дракон, и стал подробно объяснять рыцарю, как проехать к замку герцога. При этом каждая голова по-своему рассказывала, как и куда следует ехать, так что бедный рыцарь, несмотря на подробное объяснение, остался в полном неведении относительно дороги к замку.

— Сколько общаюсь с тобой, никак не привыкну к твоим объяснениям. Ты можешь мне одной головой рассказать дорогу?

— Одна голова — хорошо, а семь — лучше! — загалдели головы.

— Лучше! Но только если все они в согласии находятся, а то не поймешь вас, куда мне ехать: направо, а потом налево, или сначала налево, а потом направо!

— Дорог много, — сказала четвертая голова, каждая голова хочет попроще объяснить, вот и получается черт знает что. Послушай лучше меня.

И четвертая голова указала рыцарю, может быть не самый близкий, но самый верный путь.

Сел рыцарь на свою хромую лошадь, и поехал к герцогу де» Гиру. Приблизился он к самому дворцу, слез с лошади и постучал в ворота. Долго ждал ответа бедный рыцарь, пока, наконец, ни появился стражник.

— Кто такой, куда, по какому делу? — спросил тот.

— Я рыцарь, прибыл за тридевять земель, желаю видеть герцога де» Гира.

— Сожалею, но герцог сегодня не принимает, приходите завтра после двенадцати. А Вы по какому, интересуюсь, делу: по государственному, по личному, или по коммерческому?

— Да, скорее всего, по личному.

— А по личным делам герцог десять лет назад уже принимал, а сейчас не принимает вообще.

— Ну, это не совсем обычное дело.

— А у герцога все дела необычные.

— Дело в том, что я хотел бы сыграть с герцогом в карты.

— В карты? А господину рыцарю известны условия игры?

— Да, известны.

— И, несмотря на все Вы хотите играть?

— Да, хочу.

— Я бы Вам не советовал, но если хотите, так что ж, герцог, пожалуй, примет Вас. Пойду, доложу, а Вы пока подождите.

Стражник ушёл, и рыцарь остался один, где-то в глубине души надеясь на то, что герцог, всё-таки не примет его. Но надежды не оправдались, через некоторое время стражник возвратился и сообщил:

— Я доложил, герцог примет Вас, он согласен сыграть с Вами на его условиях. Лошадь поставьте в конюшню, и подымайтесь вон по той лестнице, третий этаж, первая дверь направо. Желаю удачи, — сказал он, и тяжело вздохнул.

Когда рыцарь вошел в кабинет, все уже было готово для карточной игры. Герцог де» Гир сидел за столом и ждал.

— Рад Вас приветствовать, о, благородный рыцарь. Надеюсь, господин рыцарь знает, что ставкой в игре является его голова?

— Да, знаю.

— Что же Вы хотите с моей стороны? Могу поставить на карту самую прекрасную девушку герцогства, могу деньги, дворцы, лошадей, что пожелаете?

— Мне не нужно ни дворцов, ни денег, ни девушек, я хочу, чтобы Вы поставили на карту своего дракона.

— Что?! дракона?! Ну это уже слишком! Нет, дракона я не поставлю!

— Герцог, ну скажите, зачем Вам дракон, к чему вам это мерзкое животное?

— Ну, скажем, он дорог мне как сувенир.

— Да, ну тогда я не буду играть.

— Как не буду?! Как это не буду?! Вы только посмотрите на него, сам является ко мне во дворец, сам предлагает мне игру, сам, можно сказать, кладет под топор свою голову, а потом говорит: не буду — да где это видано? Нет уж, раз пришли — значит, будете играть!

— Буду, если Вы поставите на карту своего дракона, ведь я же ставлю свою голову.

— Ну, у Вас голова одна, а у дракона — семь! Не равные ставки, господин рыцарь!