Второе нашествие марксиан: Беллетристика братьев Стругацких - [7]

Хотя Т.Старджон (Theodore Sturgeon) утверждал в своем предисловии к макмиллановскому изданию 1981 года, что в данной повести очень мало марксизма, она насквозь диалектична. Это проявляется не только в очевидном противопоставлении коммунизма и капитализма, но и в менее заметных аспектах — например, общего и личного блага или профессионализма и героизма — темы, затронутой еще в рассказе «Шесть спичек».

Наиболее ярко противопоставление коммунизма и капитализма (и, шире, вопрос общечеловеческого блага) выражено в центральных главах повести. В главе 8 («Эйномия. Смертьпланетчики») Юрковский инспектирует исследовательскую лабораторию (существующую в условиях тесноты и нехватки снабжения) в поясе астероидов, где исследователи, несмотря на трудности, с которыми они сталкиваются, представляют собой веселую, открытую и честолюбивую компанию, «настоящих людей в процессе настоящей работы». По контрасту с ними, мир, описанный в следующей главе («Бамберга. Нищие духом») — капиталистический кошмар. Это копи на астероиде, где шахтеры, все поголовно — представители западного, капиталистического мира, зарабатывают состояния себе и компании, добывая драгоценные камни для богатых жительниц Земли, подвергаясь при этом воздействию вредных излучений, так что они обречены на раннюю смерть и на бесплодие или — в лучшем случае — их дети будут калеками.

Поселение представляет собой скопище пороков — азартные игры, контрабанда спирта, насилие и наиболее очевидные формы материализма и «мещанства», определенные в повести как «косность маленького человека». Комиссар, венгр по имени Бэла, измучен и подавлен своей ответственностью и ищет спасения в вине, хотя и продолжает защищать коммунистическую идеологию. В одном долгом и дружелюбном споре с западным инженером Сэмом Бэла связывает коммунизм с идеализмом, оптимизмом и гуманизмом, а капитализм — с жадностью, потребительством и прагматичным, но недальновидным пессимизмом. Для капиталиста Сэма «человек по натуре скотинка. Дайте ему полную кормушку, не хуже, чем у соседа, дайте ему набить брюшко и дайте ему раз в день посмеяться над каким-нибудь нехитрым представлением». Бэла отвечает, что в капиталистическом обществе люди воспитываются так, чтобы не отличаться впоследствии от скота, и правильное образование и воспитание сделает будущие поколения невосприимчивыми к мещанству и фашизму.

В этом эпизоде мы наблюдаем идеологическую борьбу, заканчивающуюся драматическим эпизодом — прибытием генерального инспектора Юрковского. Юрковский арестовывает управляющего копями Ричардсона, «по совместительству» являющегося также и главой бандитов. Ричардсон взывает к помощи, обращаясь к злобной толпе рабочих и головорезов. Гремят выстрелы, в то время как Ричардсон лицемерно возносит молитву Господу. Юрковский невозмутимо заставляет шахтеров замолчать, конфискует все оружие, и доводит до всеобщего сведения тот факт, что поселение должно либо подчиняться общечеловеческим законам, либо быть уничтоженным. Вскоре глава заканчивается — на традиционно оптимистичной ноте. После обличения животного поведения «хозяйчиков», Юрковский интересуется, могут ли рабочие выбрать «кого-нибудь более или менее порядочного» чтобы сменить Ричардсона на посту управляющего. Как бы в ответ на эту реплику, представитель шахтеров Джошуа показывается в дверях, чтобы вернуть Юрковскому драгоценные камни, забытые тем. Освобождение возможно даже для худших из людей.

Другим аспектом спора личного и коллективного блага, длящегося на протяжении всей повести, является вопрос о героизме. В повести отстаивается точка зрения, согласно которой герои потакают своим слабостям, а подвиги являются обычно тратой человеческих жизней. Этот мотив доминирует и в финале повести. К нему подводит и диалог между Юрковским и осторожным капитаном корабля Быковым — о безответственном риске (на который первый шел и на Бамберге, и в других ситуациях). За этим диалогом следует разговор Юры и его наставника средних лет, Жилина, о героизме. Жилин утверждает, что героические характеры, распространенные в приключенческой литературе, слишком упрощены, и что реальная человеческая жизнь слишком сложна для того, чтобы позволить людям разбрасываться ею в порыве юношеского романтизма. Юра видит, как эти разговоры переходят в практическую плоскость, когда «Тахмасиб» достигает Кольца Сатурна. Юрковский, оставаясь в душе планетологом, уговаривает Быкова позволить ему исследовать Кольцо в маленьком и легкоуязвимом космоскафе. Но, как и опасался Быков, Юрковский пренебрегает опасностью, заметив нечто, могущее оказаться следом пришельцев. В результате космоскаф поврежден, а Юрковский и его навигатор погибают. Их открытие исчезает из повести, в то время как Юра борется с мучительным чувством потери. Вскоре он приходит к тому же выводу, что и — раньше — Жилин: никакой подвиг не стоит человеческой жизни.

Гуманизм, пронизывающий всю повесть, наиболее ярко выражен в характере Жилина, который по ходу произведения решает оставить космос и стать педагогом.

«Он может… научить хотеть сразу многого, научить хотеть работать взахлеб. Научить не кланяться авторитетам, а исследовать их и сравнивать их поучения с жизнью. Научить настороженно относиться к опыту бывалых людей, потому что жизнь меняется необычайно быстро. Научить презирать мещанскую мудрость. Научить, что любить и плакать от любви не стыдно. Научить, что скептицизм и цинизм в жизни стоят дешево, что это много легче и скучнее, нежели удивляться и радоваться жизни. Научить доверять движениям души своего ближнего. Научить, что лучше двадцать раз ошибиться в человеке, чем относиться с подозрением к каждому. Научить, что дело не в том, как на тебя влияют другие, а в том, как ты влияешь на других. И научить их, что один человек ни черта не стоит».