Вторая жизнь - [50]
Но сейчас все было жестокой правдой, и рука Белозубова отдыхала на круглом плече Нивы.
В ушах Домашникова все еще звучала его хриплая фраза: «Хотел в мягком, да раздумал. Поиздержался…»
Домашников ринулся упрекать: «Мог бы и ко мне обратиться, наскребли бы чего-нибудь», но промолчал, помня: Белозубов еще с институтских времен был известен в кругу студентов тем, что никогда и ни у кого кроме Домашникова не брал взаймы, зато и сам никогда и никому не давал в долг.
Опять разлили коньяк. Разрезали лимон. Пили из одного стакана.
Домашников, пьянея, твердил себе: «Надо уходить. Пора, пора! Черт с ними! Счастливой дороги. Будь здоров и ты, и ты…»
Белозубов же веселился, отвлекая добродушными разговорами, будто ничего не произошло, будто все идет, как надо, а посему отчего и не подурачиться. Он с особым восторгом сообщил о том, что, когда ему было девять лет и его матушка работала счетоводом в сельской школе, он впервые приобщился к биллиардной игре.
— Я смотрел на дядечек и недоумевал — что это они машут длинными тонкими палками?! Я дотянулся подбородком до краешка стола и увидел, как эти палки бьют шарики, а шарики бьют друг друга…
Затем ему захотелось петь, и он стал затягивать песни одну за другой, но после первых слов махал рукой: «Нет, не то».
— Слушайте, какую песню я слышал на одной станции! Какой-то пьяный мужик горланил на всю планету.
Белозубов, словно крадучись, сжал руками плечи, покачал себя из стороны в сторону и, сморщив лицо, начал паясничать:
Домашников тогда начал приходить в гнев:
— Ну, хватит… голову морочить! — и услышал издевательский, торжествующий голос Михаила Белозубова, бывшего друга, в ответ:
— Эх ты, рохля! Поинтересуйся дальше.
И снова запел, натужно и безобразно:
Домашников сжал кулаки и заметил, что Нива дышит так, будто ей не хватает воздуха, а тот продолжал ломать комедию, выкинул руку вперед, чуть не в лицо Домашникову:
Белозубов приподнялся, лицо словно отрезвело, и палец его, белый, толстый, ткнулся в грудь Домашникова:
Кашлянул:
— Во какая песня! — И сел.
Домашников стерпел это издевательство, подумал, что, если сейчас он ударит Белозубова, это будет недостаточно. Угрожающе, с расстановкой произнес:
— Ну, вот что, Белозубов… Довольно. Ты думаешь, мы здесь с тобой готовы уничтожить друг друга?! Из-за женщины?! Ошибаешься. Был ты когда-то в моей жизни неплохим человеком… А стал… М-да! Не дай бог, если тебе доверят, слышишь меня, доверят нечто большее — человеческие души! Впрочем, здесь уж «развить фантазию», «заговорить» тебя не хватит, не удастся!
— Хватит! Удастся!
Домашников вдруг весь похолодел, увидя, как Белозубов привлек к себе Ниву и впился в ее лицо губами.
Не помня себя, закричал:
— А ну, убери свои лапы, сволочь! Чужую… мою жену!..
Белозубов отшатнулся от Нивы и присмирел:
— Позволь… позволь… Ведь Нивочка ушла от тебя… ко мне. Насовсем. У нас все обговорено. Ты читал мое письмо? У нас все обоюдно.
— Ложь! У вас все объиудно! Вот так будет правильнее.
— Но это мы ведь уезжаем! Нива, что же ты молчишь? Подтверди.
Нива растерянно заметалась, встала, наверное, хотела выйти из купе, но потом села в угол и затихла, как провинившаяся.
Еще Домашникову хотелось крикнуть в лицо Белозубову, как кричал в запале обиженный кем-то его подручный, казах Исмагулов: «Чем ты, я четыр раз лючше!» — но он больше не кричал, он замолчал и стал жадно ловить виноватые проблески в раскаленных черных зрачках Нивы. Думал, что она, наверное, любит обоих, но предпочтение отдает удачливому, красивому и веселому Белозубову, который поманил ее в далекий Нижний Тагил, поманил, обещал три короба, счастливой семейной жизни и еще черт его знает чего.
Домашников жестоко посмотрел на нее, она покраснела, отвернулась, он услышал ее вздох, махнул рукой и встал:
— Ну, прощай, удачник! Скоро доктором станешь!
Белозубов встрепенулся:
— Как так?!
— А вот так… Приезжает один друг, кандидат технических наук, к другу-сталевару, увозит его жену, а впереди у него защита докторской диссертации и солнечная жизнь!
— Почему же прощай? Мы еще сто лет и тысячу раз будем встречаться. Жизнь потому что!
— С тобой? Не имею желания. И без тебя отогрею как-нибудь сердце у огня.
Белозубов зло улыбнулся:
— Не сожги. В мартенах… температура сам знаешь какая.
— Ну хватит! Поиграли. Пойдем, Нивушка-ивушка!
Белозубов произнес тихо, со значением, приказывающе:
— Нива, между прочим, никуда не пойдет.
Домашников снова сел:
— Это правда? — И всмотрелся в ее лицо. На нем снова вспыхнул румянец и, темнея, подрагивали милые конопушки и губы. — Послушай, Белозубов! Ты… знал, что она моя невеста, ты знал, что мы любим друг друга? Ты знал! Ты поздравлял нас и называл золотой парой. Так ведь, Нива?!
Она закрыла глаза и кивнула. На ресницах дрожали капли слез.
Белозубов закричал, улыбаясь:
— Сейчас тронется поезд. Пора тебе уходить!
— Вор!
Домашников выкинул руку и, на лету сжав ее в кулак, зажмурился, и с гневом ткнул в ненавистную стену улыбающихся зубов. Белозубов опрокинулся, откинул голову и со стуком ударился затылком об мягкую стенку купе. Оцепенел, протянул:
В последнем своем сборнике недавно ушедший из жизни магнитогорский писатель остался верен своей главной теме: повествуя о тружениках-уральцах, людях разных профессий и характеров, он стремился создать образ современного рабочего, человека-творца.
У известного уральского писателя Станислава Мелешина — своя тема, свой герой, свой собственный путь художественного раскрытия духовного роста нашего современника.Внимание автора устремлено к самым различным сферам жизни советских людей: повседневный труд, общественные и личные отношения, быт, семья, воспитание чувств.В предлагаемой читателю книге «Расстрелянный ветер» выведено много персонажей с несходными судьбами и характерами. Автор рассказывает и о наполненной событиями жизни советских людей и об остро драматической борьбе, происходившей в годы утверждения Советской власти на Южном Урале, о сложных человеческих взаимоотношениях, обостренных политическими и социальными изменениями в среде уральского казачества.Обращаясь к проблемам становления человека в повести «Таежный выстрел», писатель последовательно, шаг за шагом, прорисовывает каждый психологический ход мыслей героя, определяющие его как личность.В повести «Рабочие люди» автор восхищается человеком труда и вместе с тем заставляет героев в сложной, полной противоречий жизни пройти своеобразный экзамен, требуя тем самым от каждого ответа на вопрос, может ли он быть назван человеком, имеет ли он право носить гордое имя рабочего.Отказ от обывательского существования, готовность идти в ногу со временем, творческое отношение к своему делу, искания верного места в жизни — вот главные проблемы, моральные основы, решаемые и утверждаемые автором книги «Расстрелянный ветер».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Станислав Мелешин — член Союза Писателей СССР. Родился в 1928 году в Пензенской области в селе Белогорка. В 1930 году семья переехала на строительство г. Магнитогорска. Здесь С. Мелешин начал свой творческий путь. Во время службы в Советской Армии в 1955 г. заочно окончил литературный институт.С. Мелешин известен читателю по книгам: «Паче, Рума!», «Родные люди», «Трое в тайге», «Таежный выстрел», «Молния в черемухе» и др.В новую книгу С. Мелешина входят повести — «Это случилось у моря», «Любава» и два рассказа — «Вторая жизнь» и «В северном городе».Герои повести «Это случилось у моря» — охотские рыбаки.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В повестях калининского прозаика Юрия Козлова с художественной достоверностью прослеживается судьба героев с их детства до времени суровых испытаний в годы Великой Отечественной войны, когда они, еще не переступив порога юности, добиваются призыва в армию и достойно заменяют погибших на полях сражений отцов и старших братьев. Завершает книгу повесть «Из эвенкийской тетради», герои которой — все те же недавние молодые защитники Родины — приезжают с геологической экспедицией осваивать природные богатства сибирской тайги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемую читателю книгу популярной эстонской писательницы Эмэ Бээкман включены три романа: «Глухие бубенцы», события которого происходят накануне освобождения Эстонии от гитлеровской оккупации, а также две антиутопии — роман «Шарманка» о нравственной требовательности в эпоху НТР и роман «Гонка», повествующий о возможных трагических последствиях бесконтрольного научно-технического прогресса в условиях буржуазной цивилизации.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.