Вторая записка Абу Дулафа - [3]
Связь Абӯ Дулафа со столь своеобразной социальной средой, порожденной средневековым феодальным городом на Ближнем Востоке, проливает яркий свет на жизнь и творчество этого поэта и делает его одной из колоритных фигур той эпохи.
В средневековой арабской географической литературе отчетливо прослеживаются два основных направления: математическое, или астрономическое, и описательное. Кроме того, в XII–XIV вв. с развитием этих направлений на материалах относящихся к ним сочинений создаются компилятивные памятники справочного характера, наиболее значительным из которых является «Географический словарь» Йāк̣ӯта.
Наряду со специальными географическими трудами, составленными учеными-географами, к сочинениям описательного направления относятся различные записки и воспоминания путешественников, в которых они рассказывают о жизни стран и городов, лежавших на их пути. В памятниках такого рода часто отсутствуют свойственные традициям жанра географической литературы композиционные приемы; часто в них встречаются фантастические сюжеты, сведения, собранные понаслышке, но вместе с тем они дают ряд интересных и правдивых свидетельств, живых и тонких наблюдений. Оригинальность содержания этих памятников и обусловила их роль как источников для специальных географических трудов типа «Географического словаря» Йāк̣ӯта.
Часто автограф и немногочисленные списки этих первоисточников терялись, но они продолжали жить во многих цитатах, иногда анонимных; в последнем случае их сведения незаметно сливались с материалом компилятора, и под чужим именем, в иных хронологических рамках они становились известными исследователю; только последующие находки утерянных сочинений выясняют всю важность той роли, которую они сыграли в науке.
К числу таких памятников относится описание путешествий Абӯ Дулафа, отрывки из которого сохранились в «Географическом словаре» Йāк̣ӯта и «Космографии» ал-К̣азвӣнӣ. Сообщения Абӯ Дулафа о немусульманских странах и народах, о тюркских племенах Средней и Центральной Азии, о Китае и Индии были извлечены из этих трудов и подвергнуты исследованию. В результате этого ученые пришли к резко отрицательным выводам и поставили под сомнение как реальность путешествий, так и авторство Абӯ Дулафа>15.
Открытие в 1923 г. в Мешхеде уникальной рукописи сборника географических сочинений дало в распоряжение ученых оригинал описания путешествий Абӯ Дулафа. Выяснилось, что оно представляет два самостоятельных, но тесно связанных друг с другом сочинения>16; по-видимому, от самого автора исходят их заглавия — рисāла (‛послание, записка’) с порядковыми номерами: первая и вторая.
В 1939 г. немецкий арабист Рор-Зауер снова перевел и подверг анализу «Первую записку» Абӯ Дулафа о его путешествии в Китай >17. Он поставил под сомнение резко отрицательные выводы ряда ученых о достоверности путешествия Абӯ Дулафа и фактического материала «Записки», а И. Ю. Крачковский поддержал его еще некоторыми дополнительными соображениями >18. В целом о «Первой записке» в науке сложилось такое мнение: она не представляет собой дневника путешествия, а составлена, по всей вероятности, впоследствии, по памяти, и содержит наряду с достоверными много неточных, приблизительных и туманных сведений и даже фантастических выдумок.
Отрывки из «Второй записки» становились известными в науке по мере того, как издавались те большие компилятивные сочинения, в которые она вошла по частям, с указанием имени Абӯ Дулафа или анонимно. В 1848 г. Ф. Вюстенфельд осуществил издание второй части космографии ал-К̣азвӣнӣ (600–682/1203—1283) Āс̱āр ал-билāд, где «Вторая записка» цитирована 24 раза, но только в семи случаях со ссылкой на Абӯ Дулафа>19; в вышедшей через год первой части «Космографии» ‛Аджā’иб ал-мах̮лӯк̣āт из четырех цитат только одна анонимная>20. В «Географическом словаре» Йāк̣ӯта, изданном также Ф. Вюстенфельдом в 1866–1873 гг., было установлено 34 цитаты из «Второй записки» >21, а исследование И. Ю. Крачковского, который определил еще 24 анонимные цитаты>22, показало полный объем использования этого сочинения Йāк̣ӯтом. В сокращении «Географического словаря» Йāк̣ӯта, составленном ‛Абд ал-Му’мином ибн ‛Абд ал-Х̣ак̣к̣ом (ум. в 1339 г.) и изданном Йейнболлем в 1852–1864 гг., также сохранились извлечения из «Второй записки», но имя ее автора упоминается еще реже>23.
Текст указанных сочинений этих трех авторов, а следовательно, и Абӯ Дулафа привлекался в ряде исследований, главным образом по исторической географии. Однако «Второй записке» долго не уделялось серьезного внимания.
В начале 40-х годов П. К. Жузе подготовил перевод извлеченных из «Географического словаря» Иāкӯта отрывков, содержащих сведения об Азербайджане и Кавказе вообще. При редактировании этих переводов И. Ю. Крачковский использовал Мешхедскую рукопись и установил, что значительная часть материала Йāк̣ӯта о Кавказе заимствована из «Второй записки» Абӯ Дулафа. Это позволило И. Ю. Крачковскому внести ясность в понимание затруднительных мест в тексте Йāк̣ӯта и исправить переводы. Углубившись в исследование, он проанализировал значительную часть содержания «Второй записки» и данные об ее авторе; свои выводы он изложил в не раз упоминавшейся нами статье, которая положила начало изучению «Второй записки» Абӯ Дулафа как в нашей стране, так и за рубежом. В 1950 г. И. Ю. Крачковский в другой статье еще раз показал, сколь велико значение Мешхедской рукописи для критики текста Йāк̣ӯта
