Всю жизнь ты ждала (первая скрижаль завета) - [9]

Или, может быть, все куда более прозаично? Кончились деньги? У Руслана никогда не было стабильного заработка, он вообще был никудышным работником. «Не царское это дело…» Если это ему удавалось, то он брал яркостью, оригинальностью, наскоком. В нем не было ни грамма усидчивости и ни толики трудолюбия. Так что он частенько был на мели – в кристально-чистом образе благородной бедности.

Кристина же была для него той кредитной картой с безлимитным доступом, к которой он всегда мог обратиться. Она никогда не жалела на него денег. Она никогда не считала их. Она не брала в голову, сколько тратит на его жизнь, на подарки ему, на оплату его долгов, на помощь его престарелой, больной матери, которую он фактически бросил. В Кристине жила странная уверенность, будто бы она тратит эти деньги не на него, а на себя.

Они объездили с ним полмира – всю Европу, Ближний Восток, тайские и латиноамериканские курорты. Разумеется, все за ее счет. Они останавливались в лучших отелях, обедали в самых дорогих ресторанах. Он проигрывал ее деньги в казино, на скачках, где придется. И все это только ради того, чтобы ночью, когда они ложились вместе в двуспальную постель, Руслан поцеловал бы ее в щеку и пожелал спокойной ночи.

Только сейчас Кристина осознала всю низость, всю мерзость этих отношений. Теперь он стал ей отвратителен.

– И ты откажешь мне, если я приглашу тебя в «наше место»? – Руслан задал этот вопрос испытывающим тоном.

Он все еще был уверен в силе своих чар, он все еще думал, что стоит ему поднажать, и крепость, не выдержав натиска, капитулирует. Он так ничего и не понял. В крепости больше никого нет. Он может входить в нее, не напрягая мускулов. Входить и делать здесь все, что ему заблагорассудится. Теперь это не имеет ровным счетом никакого значения. Он проиграл…

– Отчего ж? Вполне можем сходить, – ответила Кристина.

Странно, но ей даже захотелось сделать это, пойти в то место, где они любили проводить время. Небольшой элитный ресторанчик в самом центре старой, купеческой Москвы. Да, она хотела пойти с ним туда. И это не было испытанием для нее, это было бы доказательством его поражения.

Уже через полчаса они вошли в холл этого ресторана. Их приветствовал услужливый персонал. Столик на двоих, у самого окна. Свечи. Изысканное меню. И ощущение, что ты находишься внутри кинофильма. Смотришь на происходящее, а тебе кажется, что все это происходит не с тобой, словно бы понарошку. Кругом – актеры, декорации. Сейчас кто-то крикнет: «Стоп камера! Спасибо! Все свободны!»

Руслан пытается произвести впечатление. Раньше Кристина этого не понимала, она не видела всей искусственности его позы, его масок, не замечала его притворства. Сейчас чары Руслана не действовали, и он все больше выходил из себя:

– Неужели ты больше меня не любишь?!

– Нет, больше не люблю. Извини, – ответила Кристина.

Она улыбалась и смотрела не в глаза Руслану, а на его глаза. Как и прежде, он был очарователен. Длинные волосы, тонкий нос и волевой подбородок, лощеные руки аристократа. Постарел, конечно, но это его не слишком испортило. Хотя… Да, возраст.

Возраст – это способ думать о смерти.

– А как же твои клятвы? Ты же говорила, что будешь любить меня всегда, – Руслан, казалось, хотел этим как-то поддеть Кристину.

– «Всегда» – это слово для вечности. В вечности я любила и продолжаю тебя любить. В вечности мое чувство нашло себе место. Но не в этой жизни… Извини.

– Кристина, но неужели же совсем ничего не осталось? – теперь Руслан буквально молил ее.

– Знаешь, я очень благодарна тебе, – Кристина задумалась, глаза Руслана забегали. – Очень. Нет, правда. Я, кажется, перестала бояться смерти. Это ты меня научил.

– Я?!

– Да, Руслан. Да. Я думала, твой уход – это хуже смерти, ведь я боялась его больше смерти. Но ты ушел, и ничего не случилось. Ни-че-го… Смерть – это как твой уход. Страшно, но терпимо.

Кристина, сама того не желая, сказала это так, что у Руслана затряслись поджилки.

– Кристина ! – его лицо свела судорога.

«Эх!» – Данила выдохнул и вдохнул так, словно бы только что поднялся с тридцатиметровой глубины.

Он пришел в себя почти мгновенно и поднялся на руках..

Тело еще плохо его слушалось, но дух был силен.

«Анхель, я узнал это место!

Я узнал место! Надо ехать!»

Мы выбежали на улицу и взяли машину.

Данила назвал примерный адрес.

И меньше чем через полчаса мы уже были на месте.

По дороге Данила пересказал мне свое последнее видение.

«Надо успеть, надо успеть!» – повторял он, как заклинание.

********

– Извините! Боюсь, что не смогу вас пропустить, – охранник, стоящий в дверях ресторана, преградил нам дорогу.

– Но почему? – удивился я.

– Мы фейс-контроль не прошли, – ответил Данила.

– Может быть, как-то можно все-таки пройти? – я продолжал настаивать.

– Для этого вам надо поехать переодеться, – сказал охранник и улыбнулся; судя по всему, он прекрасно понимал, что одеться должным образом мы все равно не сможем.

– Дайте пройти! – из-за спины охранника послышался раздраженный женский голос. – Что вы встали посреди дороги?!

Странная женщина, лет тридцати – тридцати пяти, беременная и в деловом костюме, протиснулась сквозь нас – охранника, меня и Данилу. Подошла к большому зеленому джипу и села на водительское место. На секунду нас ослепил свет фар, машина развернулась и исчезла за поворотом.