Всю ночь напролет - [112]

Она попыталась отстраниться, однако он цепко ее удерживал.

— Ты определенно считала себя ответственной за гибель своего мужа. Или — если уж назвать это словом, которое предпочел бы он, — за его самоубийство?

Веки Энн тяжело опустились, ее лицо выражало такую муку, что ему больно на нее было смотреть. Джек мысленно проклял Мэтью Уайлдера.

— Сначала наша жизнь была похожа на волшебную сказку, — произнесла Энн, все еще не открывая глаз. — Он делал для меня все. Абсолютно все. И взамен он просил лишь об одном — чтобы я его любила. И я впрямь вообразила, будто отвечаю ему взаимностью. — Она наморщила лоб. — Однако что-то мешало ему поверить в мою искренность. По его словам, мои чувства к нему не были настоящей любовью, поскольку он почти с самого начала мне не доверял.

— Вот как? — вставил Джек.

— Он часто, даже слишком часто спрашивал меня, люблю ли я его. — В усталом голосе Энн чувствовался отголосок былого раздражения. — Но если я отвечала утвердительно, Мэтью выглядел унылым и подавленным.

— Почему?

— Он говорил мне, что, если бы я и в самом деле его любила, ему не было бы нужды задавать подобные вопросы. И сколько бы я ни повторяла, что люблю его, он все время меня в чем-то подозревал и продолжал расспрашивать, действительно ли я в этом уверена. И тогда…

— И тогда ты уже ни в чем не была уверена, — закончил за нее Джек. А он еще считал Джеймисона чудовищем! — Как же он в таких случаях поступал? Отдалялся от тебя?

Энн яростно покачала головой.

— Нет, нет! Напротив, он принимался за мной ухаживать. — Она выглядела совершенно обессиленной. — Он снова и снова искал моего расположения. Осыпал меня дорогими подарками, брал меня с собой в путешествия, одним словом, был весь внимание. Мэтью делал все, что было в его силах, чтобы заслужить мою любовь. — Теперь ее голос звучал как никогда безжизненно. — А потом он решил, что я вообще не способна любить. Что я никогда не сумею отдать ему даже малую толику той привязанности, которую он сам ко мне питал… И все потому, что я, как тебе известно, не аристократка по рождению, а люди моего круга просто не могут испытывать такие же чувства, как аристократы.

— Значит, он тебя возненавидел? — спросил Джек. От последних слов Энн у него внутри все сжалось, и он терпеливо ждал, пока боль пройдет.

— Нет. — Молодая женщина покачала головой, обхватив руками колени, и задумчиво посмотрела куда-то вдаль. Когда Энн снова заговорила, казалось, что ее голос вот-вот сорвется. — Мэтью и тогда не переставал меня любить. Моя неполноценность не ставила под угрозу его… — Она запнулась, подыскивая нужное слово.

— Превосходство, — тихо подсказал Джек.

— Да, — кивнула она в ответ, — хотя сам он никогда бы так это не назвал. Он считал, что обречен любить без взаимности. По его словам, это было Божьей карой, но он уже с этим смирился. — Она взглянула на Джека с видом затравленного зверька. — Но я не могла больше так жить! — вскричала она. — Однажды после очередной бурной сцены я объявила Мэтью, что не стану впредь докучать ему своим присутствием и возвращаюсь к отцу. Он умолял меня не делать этого. Он клялся, будто не мыслит без меня своего существования, но, Джек, у меня просто не было сил с ним оставаться! Это могло привести к моей гибели. И я так прямо ему и сказала.

— Итак, ты его покинула, — произнес Джек.

— Мне не представилось такой возможности. В молодости Мэтью несколько лет прослужил во флоте. Кроме того, у него имелись связи в Адмиралтействе, и… — Она откинула волосы со лба. — Я не знаю, каким образом ему это удалось, но через неделю его произвели в капитаны. Джек, он совсем не годился для командования кораблем! Он не только погиб сам, но и погубил всех своих подчиненных.

Самовлюбленный болван! Видимо, Мэтью так горел желанием во что бы то ни стало наказать Энн за равнодушие, что ради этого обрек на смерть ни в чем не повинных людей. Что ж, он добился своего. Пусть это послужит ему утешением в преисподней, где он сейчас пребывает.

— Он, конечно, прислал тебе прощальное письмо? — От ярости Джек стиснул зубы. Он видел в жизни много зла. Ему казалось, что он уже успел узнать его со всех сторон, однако с подобным он сталкивался впервые.

— Да, — ответила Энн, кивнув.

Ей не было нужды говорить ему, о чем шла речь в том письме. В нем, без сомнения, содержалось слегка завуалированное обвинение, прозрачный намек на то, что, прилагай она больше стараний, чтобы его полюбить, Мэтью не оказался бы ввергнут в бездну отчаяния. Разумеется, за этим наверняка следовало долгое, напыщенное признание в вечной любви и пожелание ей счастья в будущем. Джеку едва не стало дурно.

— И он называл свое чувство к тебе любовью? — спросил Джек недоверчиво.

Подняв голову, Энн изумленно уставилась на него:

— Да.

— Мэтью не любил тебя, Энн! Он просто желал безраздельно властвовать над твоей душой, а когда у него ничего не вышло, то решил ее уничтожить раз и навсегда. И, будь он трижды проклят, ему это почти удалось!

— Нет, Джек, — ответила она грустно, покачав головой. — Мэтью вовсе не был злодеем. Просто он хотел получить от меня то, что я была не в силах ему дать.