Всякий, даровитый или бездарный, должен учиться… - [43]

.

Постепенно гимнасии, не переставая быть центрами обучения, сделались популярными мужскими клубами, вход в которые открыт для свободнорожденных мужчин всех возрастов. В интенсивном общении поколений здесь происходила передача традиций и знаний. Именитые граждане порой назначали в гимнасии деловые встречи, заключали сделки, принимали политические решения, а кое-кто из них присматривал себе юношу, которому можно было бы оказать покровительство. Институт наставничества к этому времени, признаться, приобретал все более ярко выраженный сексуальный характер.

Академия, Ликей и Киносарг

Среди других гимнасиев особенно выделялись три афинских — Академия, Киносарг и Ликей. Замечательны они не сами по себе, а тем, что с ними неразрывно связаны три выдающиеся философские школы, существовавшие, как сейчас сказали бы, на базе этих гимнасиев и в восприятии потомков слившиеся с ними в единое целое.

Философские школы Академия и Киносарг были созданы почти в одно время, причем год учреждения Академии известен точно — 387 до н.э. Поэтому с нее и начнем.

Названием школа обязана не своей академической сущности и не тем, что преподавали в ней некие древнегреческие академики, а уроженцу Аркадии Академу. Собственно, от имени этого Академа и пошло слово «академия» и все прочие от него производные, которые звучат похоже на самых разных языках. То есть если бы этого человека звали не Академом, а как-нибудь по-другому — Писистратом, например (это имя носил глава афинского государства, правивший в VI веке с небольшими перерывами более тридцати лет), — именно так, писистратиями, звались бы многочисленные академии. И была бы у нас Писистратия наук России, и заседали бы там писистратики…

Правда, имя Академа перешло к гимнасию и философской школе не напрямую, а через оливковую рощу в окрестностях Афин, в которой и был устроен гимнасий. Павсаний говорит о роще: «некогда владение частного гражданина»^{137}, и совсем не обязательно, что он имеет в виду Академа, который вообще-то был личностью полулегендарной или совсем легендарной — кому как нравится.

Миф гласит, что этот Академ указал братьям Диоскурам — Кастору и Полидевку, где спрятана их сестра Елена (та самая, из-за которой позже разгорелась Троянская война), похищенная Тесеем (тем самым, что одолел Минотавра). Позже Академ якобы посадил близ афинских ворот Эрия уже упоминавшуюся рощу, поселился там и после кончины там же был похоронен. И эта роща со временем стала для афинян священной. Елена и Диоскуры (по крайней мере, один из них, Кастор; отцом Полидевка, согласно ряду версий, считается Зевс) были детьми спартанского царя Тиндарея, и, когда случилась греческая междоусобица, спартанцы, прошедшиеся по Аттике огнем и мечом, рощу Академа не тронули — считается, что в благодарность за помощь, которую Академ оказал в вызволении из плена спартанской царевны.

И вот здесь, в бывших владениях то ли Академа, то ли просто «частного гражданина», друзья купили дом Платону, где он, переживший перед этим череду испытаний и даже побывавший в рабстве, зажил припеваючи и развернул свою педагогическую деятельность. Место для этого было весьма подходящим. Во-первых, ряды гробниц и памятников по дороге, ведущей к Академии из Афин, вызывали у приходящих сюда трепетные чувства. Во-вторых, поблизости имелся гимнасий, где Платон мог собирать учеников или, точнее, ученики могли собираться вокруг Платона — послушать философа приходили самые разные люди, и практически каждый юноша, занимавшийся в гимнасий, мог присоединиться к ним. В-третьих, священные рощи по установившейся в Греции издревле традиции служили местом встреч учителя и учеников. Вспомним, как было устроено обучение в Пифагорейском союзе. А Платон перед тем, как осесть в роще Академа, тесно общался с пифагорейцами и во многом брал Пифагора за образец. Кстати, школа Платона, как и Пифагорейский союз, формально была не центром философской мысли, а религиозным сообществом, где прославлялись музы.

Методика обучения тоже новизной не отличалась — она была позаимствована у Пифагора и Сократа и сводилась к лекциям и беседам с адептами. Правда, Платон добавил еще такую форму обучения, как… пиршество, ибо полагал, что совместное застолье, приправленное беседой, может служить отличным средством воспитания. Такие застолья назывались симпосиями. От этого слова отпочковалось слово «симпозиум», то бишь научная конференция… Из новшеств в школе имелись стенные панно с классификацией живых существ и клепсидра — водяные часы, по которым определяли время начала и конца занятий.

Что же касается предметов, которые преподавались, и тем, которые обсуждались, то они охватывают полный спектр древнегреческой науки, причем в основе их лежали естественно-научные знания. Особое значение отводилось математике. «…Для хозяйства, для государства, наконец, для всех искусств ничто так не важно и никакая наука не имеет такой воспитательной силы, как занятие числами, — утверждал Платон. — Самое же главное то, что людей, от природы вялых и невосприимчивых, это занятие с помощью божественного искусства пробуждает и делает вопреки их природе восприимчивыми, памятливыми и проницательными»