Всякая всячина 2015 №03 - [18]
Тем злополучным вечером, Дмитрий, вернулся домой на полтора часа раньше, чем обычно. Выйдя из лифта, он увидел, что какой-то субъект сомнительной наружности собирается проникнуть в его жилище. Дмитрий, будучи мужчиной не робкого десятка и с хорошей спортивной подготовкой, весь подобрался, готовясь к задержанию преступника, но тот внезапно растворился в воздухе, как только вставил отмычку в дверной замок. С тех самых пор зрительные и слуховые галлюцинации стали неизменными компаньонами рядового менеджера уже не тихим и, к сожалению, не одинокими вечерами. Более всего ужасали части тел, время от времени материализующиеся в пространстве квартиры. Когда Дмитрий впервые увидел ноги, шлепающие босыми ступнями по линолеуму, его чуть удар не хватил. Волосатые мужские конечности, начинавшиеся от колен и заканчивавшиеся пораженными грибком ногтями, продефилировали по комнате, оставляя мокрые следы. Дмитрий не закричал лишь потому, что подавился бутербродом. Среди зрительных галлюцинаций одни только обнаженные «наяды», плещущиеся в его ванне, радовали взгляд. Жаль, были они, что называется, «не в резкости» и время от времени теряли целостность. Детский смех, бряканье плечиков и постукивание в шкафу не раз заставляли Дмитрия подскакивать к оному предмету меблировки и распахивать дверцы.
Ему стоило немалых усилий отказаться от поимки малолетнего барабашки и заставить себя не реагировать на его выходки. Увидеть хохотунчика так и не удалось, но Дмитрий обнаружил многочисленные следы, доказывающие его существование: одежда оказалась местами заляпана шоколадом, а в коробке из-под обуви вредитель припрятал мягкую игрушку. Кроме всего прочего Дмитрий перестал высыпаться по ночам, потому что сладострастные стоны и скрип кровати надолго лишали его сна. За несколько дней он осунулся, а список его заболеваний пополнился нервным тиком. Сидя по вечерам на кухне и балуясь успокоительными, страдалец размышлял о «тщете всего сущего» и прислушивался к потусторонним разговорам, доносившимся из комнаты.
— Где деньги я тебя спрашиваю?!! — вопрошало одно привидение другое. — Куда подевались мои накопления?!
— Не брал я, — гнусавили в ответ.
Дмитрий сидел, обхватив голову руками, и раскачивался из стороны в сторону, мысленно умоляя похитителя во всем сознаться и прекратить, наконец, эти препирательства. Не выдержав, он влетел в комнату, где двое призраков вели бесконечную беседу, более всего походившую на допрос с пристрастием и возопил:
— Заткнитесь!
Привидения шарахнулись в стороны, заорали дурными голосами и пропали.
Проснувшись однажды ночью от толчка в бок, Дмитрий обнаружил рядом с собой женщину. Несказанно изумившись этому обстоятельству, поскольку точно помнил, что никого не приглашал, не приводил и не впускал, он включил ночничок. Дама была совершенно незнакомой, но вполне осязаемой, в чем он не преминул убедиться. «Настоящая», — с облегчением подумал Дмитрий. Смущало то, что вечером он не пил ни капли спиртного, иначе странная потеря памяти была бы объяснима. Огорчительно было думать об очередном помутнении рассудка и необходимости посетить, наконец, психиатра (уж лучше бы пьяный угар). Дмитрий аккуратно сполз с постели, боясь потревожить спящую. Прокравшись на кухню, он убедился в отсутствии следов буйных возлияний, тяжело опустился на табурет и попытался детально припомнить прошлый вечер. От этого занятия его оторвал звук шагов. На пороге кухни возник щуплый мужичонка в мятых семейных трусах и поношенной майке. Он ошарашено уставился на Дмитрия и судорожно сглотнул.
— Ты кто? — наконец выдавил из себя мужичок.
Дмитрий, не то чтобы из вредности либо желая довести несчастного до инфаркта, а, просто, в силу нелепости происходящего, продолжал держать паузу.
— Ты к Люське моей что ли шастаешь? — повысил голос щуплый субъект.
Дмитрий подумал, что это спорный вопрос кто к кому шастает, но возражать не стал, лишь руками развел.
— Ах, ты, гад! — возопил оскорбленный муж и бросился с кулаками на обидчика.
Дмитрий вскочил, чтобы достойно постоять за себя, но в двух шагах от него мужичок пошел полосами и пропал. Свет потускнел, мигнул, и где-то за стеной заунывно загудело.
— Лечиться пора, — прошептал Дмитрий и рухнул обратно на табурет, с ужасом созерцая стол, заваленный объедками и разномастной тарой из-под спиртного. Он готов был поклясться, что минуту назад этого безобразия не было. Махнув рукой на беспорядок, Дмитрий, не без опаски, вернулся в безмолвную и темную комнату. Ночник не горел.
Дмитрий включил верхний свет.
— Никаких женщин, — сам себе удовлетворенно сообщил он.
В этот момент из-под кровати выскочил здоровенный, рыжий кот, свет внезапно погас, и на Дмитрия кто-то набросился. Руки, ноги, тела, грохотом падающей мебели. Жуткий треск со стороны кровати и коллективный вопль прервали побоище. Кто-то догадался щелкнуть выключателем, и Дмитрий узрел, что комната битком набита народом и массой чужих вещей. На развалившейся на части кровати копошилась, ругалась и визжала куча-мала. Вокруг стенали напуганные женщины, истошно орал какой-то младенец и столбами стояли озадаченные мужчины. Среди этой разномастной публики сновал Емельян Петрович, бормоча извинения. Внезапно распахнулись дверки шкафа и оттуда, как из бездонной емкости повалила одежда и какие-то коробки. «Тряпкопад» продолжался добрых пять минут. Дмитрий наблюдал за происходящим, что называется, с нижнего уровня, будучи распростертым на полу. Какой-то амбал усердно придавливал его, не давая рыпаться. Рядом, выкрикивая угрозы, топтался давешний мужичонка в мятых семейках.
