Вся ваша ненависть - [54]
Мисс Офра моргает. Часто.
– Конечно, я… – Она прочищает горло. – Я хочу представлять твои интересы, Старр. Причем безвозмездно.
Мама кивает, и ее глаза тоже наполняются слезами.
– Я сделаю все, что смогу, чтобы тебя услышали. Потому что не только Халиль и Наташа важны, но и ты тоже. Ты и твой голос. Для начала я организую тебе интервью на телевидении. – Мисс Офра переводит взгляд на моих родителей. – Если вы, конечно, не против.
– Если ее личность останется в секрете, то не против, – говорит папа.
– С этим проблем быть не должно, – кивает мисс Офра. – Мы сделаем все, чтобы ее защитить.
Со стороны папы доносится тихое жужжание. Он достает телефон и отвечает. Человек на другом конце что-то кричит, но слов не разобрать.
– Эй, Ванте, успокойся. Повторить можешь? – Выслушав ответ, папа тут же поднимается на ноги. – Уже иду. Скорую вызвал?
– Что случилось? – спрашивает мама.
Он жестом зовет нас за собой.
– Оставайся с ним, ладно? Мы уже едем.
Тринадцать
Левый глаз мистера Льюиса распух так, что не открывается, на рубашку из раны на щеке капает кровь, однако он отказывается идти в больницу.
Папин кабинет превратился в приемную врача: мама склонилась над пострадавшим, а папа ей помогает. Я наблюдаю за ними, стоя в дверях, а Деванте ушел в торговый зал.
– Повалить меня смогли только впятером, – фыркает мистер Льюис. – Впятером! Пять молодчиков на одного старика. Представляете?
– Представляем и не понимаем, как вы вообще остались в живых, – замечаю я. Короли стукачей не бьют, а сразу отправляют в могилу.
Мама наклоняет голову мистера Льюиса и осматривает порез у него на щеке.
– Старр права. Вам очень повезло, мистер Льюис. Даже швы не нужны.
– Этот мне сам Кинг оставил, – гордо объясняет он. – Не осмеливался подойти, пока остальные меня не повалили. Треклятый уродец, как две капли мишленовский толстяк[83].
Я усмехаюсь.
– Это не смешно, – хмурится папа. – Я же говорил, что они за вами придут.
– А я тебе говорил, что ни черта их не боюсь! И уж тем более если это все, на что они способны!
– Нет, это далеко не все. Вас могли прикончить.
– Они не меня убить хотят! – Мистер Льюис тычет своим толстым пальцем в мою сторону, но смотрит мимо, на Деванте. – Лучше за него переживай! Я упрятал его до того, как они приперлись, но Кинг разнюхал, что ты ему помогаешь, и если найдет его, то убьет на месте.
Деванте, округлив глаза, пятится. Однако в следующий миг папа подскакивает к нему и, схватив за шею, прижимает к холодильнику.
– Что ты, мать твою, наделал?
Деванте брыкается и извивается, пытаясь ослабить папину хватку.
– Пап, хватит!
– Помолчи! – Он не сводит глаз с Деванте. – Я привел тебя в свой дом, а ты мне врешь? Кинг не стал бы убивать тебя просто так. Что ты натворил?
– Мэв-рик! – цедит мама. – Отпусти его. Пока ты его душишь, он ничего рассказать не сможет.
Папа убирает руки, и Деванте, согнувшись пополам, жадно глотает воздух.
– Не смейте ко мне прикасаться! – выплевывает он.
– А то что? – мрачно усмехается папа. – Давай лучше выкладывай.
– Блин, мужик, да ничего такого… Просто у Кинга поехала крыша.
Мне в это не верится.
– Что ты сделал? – спрашиваю я.
Деванте сползает на пол, силясь восстановить дыхание. Несколько секунд он очень быстро моргает, потом морщится и вдруг заливается слезами, как ребенок.
Я не знаю, что еще делать, поэтому сажусь перед ним на корточки. Когда Халиль плакал из-за мамы, я приподнимала его голову. А потом поднимаю и голову Деванте.
– Все нормально, – говорю я.
С Халилем это всегда срабатывало. Срабатывает и с Деванте. Чуть успокоившись, он говорит:
– Я стащил у Кинга пять штук.
– Мать твою! – ревет папа. – Какого хрена, чувак?
– Я хотел увезти отсюда семью! Я собирался разобраться с чуваками, которые прикончили Дэлвина, но знал, что Послушники откроют на меня охоту. Мне самому уже был подписан смертный приговор, но я не хотел, чтобы это коснулось мамы с сестрами. Так что я купил им билеты на автобус и помог уехать из города.
– Вот почему мы не можем дозвониться твоей матери, – догадывается мама.
Слезы стекают по его губам.
– Она все равно не хотела меня видеть. Выставила из дому еще до отъезда. Сказала, из-за меня их всех поубивают. – Деванте смотрит на папу. – Простите, Большой Мэв. Я должен был сказать вам правду. Но я передумал убивать тех типов, и теперь Кинг хочет убить меня. Пожалуйста, не сдавайте меня ему. Я сделаю все, что скажете. Пожалуйста!
– Пусть только попробует! – Мистер Льюис, хромая, выходит из папиного кабинета. – Чтобы помог этому мальчику, Мэверик!
Папа смотрит в потолок, словно хочет выругаться на Бога.
– Папуль, – прошу я.
– Ладно, все. Идем, Ванте.
– Большой Мэв, – шепчет Деванте. – Простите меня, пожалуйста…
– Не поведу я тебя к Кингу, но отсюда тебе надо убраться. Немедленно.
Сорок минут спустя мы с мамой паркуемся за папой и Деванте перед домом дяди Карлоса. Меня удивило, что папа знает, как сюда ехать. Здесь он с нами не бывает никогда. Ни-ко-гда. Ни на праздники, ни на дни рождения. Не хочет, наверное, лишний раз связываться с бабулей.
