Вся ваша ненависть - [38]
Тогда мама смотрит на меня и кивает в коридор.
– Иди давай. И душ прими, а то вся пропахла гарью.
А когда я ухожу, кричит вдогонку:
– И никаких откровенных нарядов!
Ух, как же она меня бесит. Впрочем, я рада, что она сказала при папе только это. Дело в том, что по соседству с дядей Карлосом живет Крис.
Кир встречает меня у входа в спальню и, прыгнув мне на ноги, пытается лизнуть в лицо. Это он разрушил башню из сорока обувных коробок, стоявшую в углу моей комнаты.
Я чешу ему за ушком.
– Ты мой неуклюжий.
Я бы взяла его с нами, но в районе у дяди Карлоса питбулей заводить запрещено. Кир залезает на кровать и наблюдает за мной, пока я собираюсь. Мне бы пригодились только сандалии с купальником, но из-за беспорядков мама может захотеть остаться у дяди на все выходные. Я пакую кое-какую одежду и беру школьный рюкзак. Получается, по рюкзаку на каждое плечо.
– Пойдем, Кир.
Он следует за мной к своему местечку на заднем дворе, и я сажаю его на цепь. Пока я наполняю его миски водой и кормом, папа наклоняется к своим розам и осматривает их лепестки. Он поливает цветы как положено, но они почему-то все равно выглядят сухими.
– Ну же, – говорит им папа. – Уверен, вы можете лучше.
Мама вместе с Секани ждет меня в своей «камри». Я усаживаюсь на заднее сиденье, потому что рядом с ней я сейчас сидеть не хочу. К сожалению, выбор не велик: либо с ней, либо с Сэром-Пердолотом Секани. Я сижу, уставившись перед собой, и уголком глаза замечаю, что мама смотрит на меня. Она хочет что-то сказать, но вместо этого вздыхает.
Вот и хорошо. Я тоже не в настроении с ней разговаривать. Это, конечно, очень по-детски, но мне все равно.
Мы выезжаем на шоссе, мчимся мимо высоток Кедровой Рощи, где когда-то жили, а потом сворачиваем на бульвар Магнолий – самую занятую улицу в Садовом Перевале, где расположена бóльшая часть местных предприятий. Обычно в субботу утром парни с района выставляют здесь напоказ свои тачки и гоняют туда-сюда наперегонки. Но сегодня улица перекрыта и посреди дороги марширует толпа. В руках у протестующих плакаты с фотографией Халиля. Они скандируют: «Правосудие Халилю!»
Я должна быть там, с ними, но не могу присоединиться к маршу, ведь, по сути, я – одна из причин, по которой они протестуют.
– Ты же понимаешь, что это не твоя вина, правда? – спрашивает мама.
И как она это делает?..
– Знаю.
– Малыш, я серьезно. Ты не виновата. Ты все сделала правильно.
– Но иногда даже сделать все правильно бывает недостаточно, верно?
Я злюсь, но позволяю ей взять себя за руку. Этот ее жест – как ответ на мой вопрос.
По сравнению с буднями на выходных на автостраде посвободнее. Секани надевает наушники и играет на планшете. По радио звучит какое-то R&B из девяностых, и мама вполголоса подпевает, а потом, войдя во вкус, восклицает:
– А теперь все вместе! Ух! – И вдруг ни с того ни с сего добавляет: – Ты не дышала, когда родилась.
Я в первый раз об этом слышу.
– Правда?
– Ага. Я родила в восемнадцать и была совсем еще ребенком, но считала себя взрослой. Я никому в этом не признавалась, но перепугана была до смерти. Твоя бабуля считала, что я никогда не стану хорошей матерью. «Только не оторва Лиза!» И я решила доказать, что она неправа. Бросила курить и пить, следовала всем указаниям врача, правильно питалась, пила витамины, и так все девять месяцев. Черт, я даже включала Моцарта и прикладывала наушники к животу. Результат, конечно, налицо: ты и месяца не продержалась в музыкальной школе.
Я смеюсь.
– Прости.
– Да ничего. В общем, я все делала правильно. Помню, уже в родильной палате, когда тебя достали, я очень хотела услышать твой плач. Но ты не плакала. Все забегали, а мы с твоим папой без конца спрашивали, что случилось. Наконец медсестра объяснила, что ты не дышишь. У меня началась истерика. Твой папа не мог меня успокоить. Да он и себя-то с трудом держал в руках… Это была самая длинная минута в моей жизни – и вот ты заплакала. И, кажется, сама я плакала даже громче. Я была уверена, что что-то сделала неправильно. Но тогда одна из медсестер взяла меня за руку, – с этими словами мама снова берет за руку меня, – посмотрела мне в глаза и сказала: «Иногда мы все делаем как надо, но что-то все равно идет не так. Главное – продолжать поступать как надо».
И до конца поездки мама держит меня за руку.
Раньше мне казалось, что в районе у дяди Карлоса солнце всегда светит ярче, но сегодня это в самом деле так: тут нет дыма и воздух свежее.
Все дома здесь двухэтажные. Возле дороги и в просторных дворах играют детишки. Тут и там мелькают стойки с лимонадом; кто-то устраивает садовую распродажу, кто-то вышел на пробежку, но вокруг все равно очень тихо.
Мы проезжаем мимо Майиного дома в паре улиц от дяди Карлоса. Я написала бы ей и зашла бы в гости, но, увы, телефона у меня нет.
– К своей подружке сегодня не пойдешь. – Офигеть, мама снова читает мои мысли. – Ты под домашним арестом.
Я открываю было рот, однако она меня опережает:
– Но можешь пригласить ее к дяде Карлосу.
Мама искоса на меня смотрит и слабо улыбается. Сейчас я должна ее обнять, поблагодарить и сказать, что она у меня самая лучшая. Ага, не дождется.
Шестнадцатилетняя Бри Джексон – дочь легенды андеграундного хип-хопа, который прославился уже после смерти. Бри хочет пойти по стопам отца и стать одним из величайших рэперов всех времен. Но для начала – хотя бы выиграть свой первый батл. А это непросто, когда в школе все считают тебя хулиганкой, а дома ждет пустой холодильник. Разочарование и гнев Бри изливает в своей первой песне, которая вскоре становится вирусной… Творчество – единственная надежда Бри на хорошую жизнь, однако слава приносит ей совсем не то, чего она ожидала.
Даже если весь мир похож на абсурд, хорошая книга не даст вам сойти с ума. Люди рассказывают истории с самого начала времен. Рассказывают о том, что видели и о чем слышали. Рассказывают о том, что было и что могло бы быть. Рассказывают, чтобы отвлечься, скоротать время или пережить непростые времена. Иногда такие истории превращаются в хроники, летописи, памятники отдельным периодам и эпохам. Так появились «Сказки тысячи и одной ночи», «Кентерберийские рассказы» и «Декамерон» Боккаччо. «Новый Декамерон» – это тоже своеобразный памятник эпохе, которая совершенно точно войдет в историю.
«Унижение, проникнув в нашу кровь, циркулирует там до самой смерти; мое причиняет мне страдания до сих пор». В своем новом романе Ян Муакс, обладатель Гонкуровской премии, премии Ренодо и других наград, обращается к беспрерывной тьме своего детства. Ныряя на глубину, погружаясь в самый ил, он по крупицам поднимает со дна на поверхность кошмарные истории, явно не желающие быть рассказанными. В двух частях романа, озаглавленных «Внутри» и «Снаружи», Ян Муакс рассматривает одни и те же годы детства и юности, от подготовительной группы детского сада до поступления в вуз, сквозь две противоположные призмы.
В сборнике представлены произведения выдающегося писателя Фридриха Горенштейна (1932–2002), посвященные Израилю и судьбе этого государства. Ранее не издававшиеся в России публицистические эссе и трактат-памфлет свидетельствуют о глубоком знании темы и блистательном даре Горенштейна-полемиста. Завершает книгу синопсис сценария «Еврейские истории, рассказанные в израильских ресторанах», в финале которого писатель с надеждой утверждает: «Был, есть и будет над крышей еврейского дома Божий посланец, Ангел-хранитель, тем более теперь не под чужой, а под своей, ближайшей, крышей будет играть музыка, слышен свободный смех…».
В повести рассматриваются проблемы современного общества, обусловленные потерей семейных ценностей. Постепенно материальная составляющая взяла верх над такими понятиями, как верность, любовь и забота. В течение полугода происходит череда событий, которая усиливает либо перестраивает жизненные позиции героев, позволяет наладить новую жизнь и сохранить семейные ценности.
События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин.
Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.