Вся ваша ненависть - [103]

– К копам у меня претензий не было. Претензии у меня были к слезоточивому газу. Они первые его в нас бросили.

– Я знаю, малышка. Выкинь это из головы. Пусть этот канал поцелует меня в…

– Гони доллар, папа, – улыбается до ушей Секани.

– …В розы. Пусть целуют мои розы. – Он пачкает нос Секани грязью. – Ты от меня не получишь больше ни бакса.

– Да он знает, – говорит Сэвен, сердито глядя на Секани, а тот отвечает ему по-щенячьи виноватым взглядом – такой даже Киру составит конкуренцию.

Мама убирает голову с моего плеча.

– Ты это к чему?

– Да просто. Я предупредил Секани, что сейчас нам надо быть поэкономнее.

– А еще он сказал, что, возможно, нам придется вернуться в Садовый Перевал! – ябедничает Секани. – Это правда?

– Нет, конечно нет, – отвечает мама. – Мы справимся.

– Именно, – кивает папа. – Даже если мне придется торговать на улице апельсинами, как братьям из «Нации Ислама». Все будет хорошо.

– А ничего, что мы уезжаем? – спрашиваю я. – Ну, в Саду же все плохо. Что о нас подумают, если мы уедем, вместо того чтобы помогать своим?

Никогда бы не подумала, что скажу нечто подобное, но после вчерашней ночи я смотрю на все другими глазами – в том числе на себя и на Садовый Перевал.

– Мы в любом случае можем помогать, – говорит папа.

– Верно. Я буду работать в больнице сверхурочно, – добавляет мама.

– А я придумаю, что делать с магазином, пока его не восстановлю, – кивает папа. – Нам не обязательно жить там, чтобы что-то менять, малышка. Главное – не оставаться равнодушными. Согласна?

– Согласна.

Мама целует меня в щеку и гладит по волосам.

– Вы только посмотрите на нее. Переживает о благополучии общины! Мэверик, во сколько приедет страховщик?

Папа закрывает глаза и хватается за переносицу.

– Через пару часов. Знать не хочу, что там осталось от магазина.

– Пап, да все хорошо, – встревает Секани с набитым сэндвичем ртом. – Тебе не обязательно идти одному. Мы пойдем с тобой.

Что мы и делаем. Въезд в Садовый Перевал перекрыт двумя полицейскими машинами. Папа показывает патрульным удостоверение и объясняет, зачем нам нужно проехать. Во время разговора я дышу нормально; нас пропускают.

Но, блин, теперь я понимаю, почему сюда не пускают людей. Дым прописался здесь на постоянное место жительства, улицы завалены стеклом и мусором. Мы проезжаем мимо множества обгорелых остовов, которые раньше были чьими-то предприятиями.

Однако тяжелее всего смотреть на наш магазин. Сгоревшая крыша ввалилась внутрь, и кажется, что малейшее дуновение способно его разрушить. Обугленные развалины защищают лишь кирпичи и решетки.

Мистер Льюис подметает тротуар перед своей парикмахерской. С ней все не так плохо, как с нашим магазином, но метла с совком не сильно помогут делу.

Папа паркуется у входа, и мы выходим из машины. Мама гладит и сжимает его плечо.

– Старр, – оглядевшись, шепчет Секани. – Наш магазин…

Глаза его наполняются слезами, и мои вслед за ними. Я кладу руки Секани на плечи и прижимаю его к себе.

– Знаю, приятель.

Тут что-то громко скрипит, и мы слышим, как кто-то насвистывает себе под нос мелодию. Это Налитр катит перед собой тележку. Несмотря на жару, на нем камуфляжная куртка с капюшоном. Налитр резко останавливается у магазина, словно впервые его заметив.

– Черт возьми, Мэверик! – тараторит он, в своей привычной манере сливая все слова в одно. – Что тут, черт возьми, стряслось?

– Мужик, где тебя вчера носило? Мой магазин сожгли.

– Я ушел за автостраду. Здесь оставаться не мог. Ей-богу, знал, что эти дурни с ума все посходят. Страховка у тебя есть? Надеюсь, что есть. У меня вот есть.

– На что? – спрашиваю я. Ну правда?..

– На мою жизнь! – говорит он так, словно это само собой разумеется. – Будешь снова отстраивать, Мэверик?

– Черт, пока не знаю. Надо подумать.

– Придется, потому что теперь у нас и магазина-то нет. Иначе все разъедутся и никогда сюда не вернутся.

– Я подумаю.

– Ладно. Что-нибудь понадобится – дай знать. – Он толкает тележку и вдруг снова резко останавливается. – И винная лавка тоже?.. Господь милосердный!

Я тихо смеюсь. Неповторимый Налитр…

Мистер Льюис ковыляет к нам со своей метлой.

– А дурень этот дело говорит. Народу нужен магазин, а то и впрямь все разъедутся.

– Знаю, – кивает папа. – Просто это будет стоить немалых денег, мистер Льюис.

– Ясное дело. Но ты потянешь. Я рассказал Клэренсу, что тут случилось. – Он говорит о мистере Уайатте, своем старом друге и бывшем хозяине магазина. – Он считает, что ты должен остаться. Мы с ним поболтали, и я решил, что пора и мне взять с него пример. Уехать к морю, сидеть целый день на пляже и глазеть на красоток.

– Вы закроете парикмахерскую? – спрашивает Сэвен.

– А кто будет меня стричь? – хмурится Секани.

Мистер Льюис опускает на него взляд.

– Это уже не мои заботы. Ну, а раз твой магазин – единственный продуктовый в округе, Мэверик, для отстройки тебе потребуется больше места. И потому я отдам тебе свое помещение.

– Что? – вырывается у мамы.

– Эй, погодите-ка, мистер Льюис, – бормочет папа.

– Да незачем мне «годить». Страховка у меня есть, так что денег мне хватит с лихвой. Со сгоревшей парикмахерской я уже ничего сделать не смогу. Зато ты можешь построить хороший магазин, куда люди будут с удовольствием ходить. Об одном только прошу – повесь фотографии доктора Кинга рядом со своим Ньюи Как-Его-Там.