Вся твоя ложь - [108]

Мои шаги замедляются, потом ускоряются, потом снова замедляются, пока я наконец не оказываюсь за углом, почти у самого дома. И там кто-то стоит – прямо у двери. Этот силуэт движется ко мне, силуэт, который, я знаю, слишком высокий для десятилетней девочки и слишком не похожий на Робин. Но все же это может быть она, это может быть она…

Я бросаюсь бежать во весь опор. Я залетаю в калитку, выкрикивая со всей силы имя «Робин». И кто-то мне отвечает. Но это не голос Робин.

– Сэди, – говорит Зора.

При виде ее я разрыдалась.

– Я не знаю, где она, – кричу я. – Не знаю, не знаю. Ее нигде нет.

Зора молчит, ожидая, что я продолжу. И действительно, после того как сказано самое худшее, остальные слова легко выходят наружу. Как только я посвящаю Зору во все, что теперь знаю, я начинаю действовать.

Я звоню Николь и снова прошу ее повторить последовательность событий, произошедших днем ранее. Я также записываю адрес в Олдборо и прошу ее сказать мне точно, во что была одета Робин, когда она уезжала.

Николь, кажется, очень удивлена тем, насколько я взбудоражена, но отвечает на мои вопросы без возражений. Я снова звоню Джулии. И общаюсь с ее автоответчиком: «Где ты, черт возьми? Где, черт возьми, моя дочь? Позвони мне сейчас же!»

После этого мы сидим с Зорой за кухонным столом, напряженные и сосредоточенные.

– Может, ты еще кому-нибудь позвонишь? – спрашивает она.

– Некому звонить. Робин оставила свой телефон здесь. Нет никакой возможности связаться с ней.

– Понятно, – говорит Зора. – Пора привлекать полицию. Мне все равно, что там говорит эта женщина, Николь, о том, что нужно еще подождать, что все само собой уладится. Джулия должна была привести Робин сюда еще несколько часов назад. Мы не можем больше ждать.

Меня на мгновение парализует от ее слов. Все это стало внезапно слишком реальным. Затем я преодолеваю свое оцепенение. Я киваю и набираю три девятки – номер Службы спасения.

На этот раз мой разговор с оператором прошел с куда большим толком и продуктивностью, чем раньше. Она сказала, что полиция скоро подъедет ко мне, чтобы составить протокол, и на этом разговор заканчивается.

Как только это дело сделано, страх возвращается ко мне снова. Это слишком много для меня, слишком много. Я поднимаюсь наверх, в комнату Робин, ложусь на ее кровать, обнимаю ее подушку и плюшевого мишку, которого она забыла. На всем этом остался ее запах, он меня успокаивает, по крайней мере, на мгновение. Я плотнее закутываюсь в одеяло, оборачивая себя отпечатками, оставленными Робин.

Зора гремит посудой внизу, убирая со стола. Я ныряю под одеяло с головой и закрываю глаза. Я заклинаю все силы неба и земли избавить меня от всего этого кошмара. Все что угодно, чтобы Робин вернулась ко мне домой.

Я просыпаюсь оттого, что рука Зоры легонько трясет меня за плечо. В комнате темно. Я резко сажусь на кровати.

– Я подумала, что лучше все-таки разбудить тебя, – говорит она. – Хотя я бы действительно хотела дать тебе поспать.

– Мне вообще не следовало ложиться, – отвечаю я. – Не могу поверить, что я заснула.

– Скорее всего, это от шока, – предполагает она. – Ты свернулась тут калачиком, как будто пряталась.

Я скидываю одеяло и поднимаюсь на ноги. Я чувствую, что восстановила свои силы в этом теплом убежище.

– Какие новости? – спрашиваю я. – Есть какие-нибудь новости?

– Нет, ничего, – отвечает она.

– А полиция?

– Пока еще не приехала. Полагаю, они еще не уверены, что она пропала.

– Или что ее похитили, – тихо говорю я.

– Или что ее похитили. – Голос Зоры звучит монотонно, тяжело и так же устало, как и мой собственный голос час назад.

Я смотрю на нее.

– Мы не должны предполагать худшего, – говорит она словами, но по выражению ее лица я вижу, какие черные тучи бродят в ее душе.

– Спасибо, – вздыхаю я.

– За что?

– За то, что пришла ко мне и помогаешь. За то, что сидишь тут со мной. Я бы не смогла сделать это сама.

– Ты не должна быть одна, – говорит Зора. – Эндрю должен быть рядом с тобой.

– Эндрю, – эхом вторю я.

Я уже долго не вспоминала о нем.

– Я не могу с ним связаться. Я читала эту историю, что ты мне прислала, но понятия не имею, что там происходит.

– О, господи. И без этого уже достаточно… Я полагаю, что этим вполне могло объясняться его поведение, если он был вовлечен в мошенническую схему…

Мы обе на минуту замолкаем. Я знаю, что где-то там, за горизонтом, далеко в Америке, нависла еще одна темная туча, но сейчас я отворачиваюсь от нее. Эндрю оборвал со мной все связи несколько месяцев назад, по его поводу я уже выплакала все причитающиеся ему слезы и продумала все положенные ему мысли.

Робин – единственная, о ком я теперь думаю. Мы сидим вместе с Зорой в комнате Робин и ждем, когда наступит вечер и тьма за окном станет еще мрачнее и гуще.

48

Я резко просыпаюсь, как от толчка. Я в замешательстве, меня охватывает страх. Мне снилось, что я потеряла что-то очень ценное, и я резко вскакиваю, охваченная паникой. Мне требуется мгновение, чтобы сориентироваться: я все еще в комнате Робин, уличный фонарь за окном горит теплым оранжевым светом. На потолке мерцают наклеенные пластиковые звезды, светящиеся в темноте. Одна из них в самом углу комнаты ярко сияет своим бледно-зеленым свечением, подпитываясь от света уличного фонаря.