Вся твоя ложь - [105]

46

Я вздрагиваю и просыпаюсь от ночного кошмара ранним утром в воскресенье. Торопливым шагом направляюсь в комнату Робин, чтобы проверить, как она, прежде чем вспоминаю, что ее здесь нет. Я возвращаюсь в свою постель. Множество вопросов и проблем теснится в моей голове, сводя на нет всякую пользу от моего короткого ночного отдыха.

Во-первых, Эндрю. Может быть, он арестован? Если нет, то где он? И что это за чертовщина с участием «Сиклифф Секьюритис» в коррупционной схеме «Понци»? Если он был замешан в чем-то подобном, то тогда его поведение в последнее время имеет вполне логичное объяснение. Но я пока что даже не знаю, как относиться к самой мысли о том, что он, возможно, совершил какое-то уголовное преступление. Может, я и рассталась с ним, но он не перестал быть отцом Робин. Все это абсолютно немыслимо и неприемлемо.

Потом Джереми. И эта книга. Я должна что-то предпринять по этому поводу, хотя и не знаю что именно. И снова я напоминаю себе, что мне нужно поговорить с Советом адвокатов и спросить их мнение на этот счет. Также я подумываю о том, не составить ли заявление на Барбару по поводу ее неэтичного профессионального поведения. Но в первую очередь я корю себя за то, что я согласилась пойти к Джереми домой. Я ворочаюсь в кровати и понимаю, что мне нужно вставать. Пора взглянуть всей этой правде в глаза. Но прежде чем это сделать, я проверяю свой телефон.

Пришло сообщение от Николь, отправленное около шести утра: «Робин тоскует по дому. Вчера на один вечер приезжала Джулия, сегодня утром она поедет обратно и заберет с собой Робин. Она довезет ее до дома. Надеюсь, что все в порядке». Я немедленно звоню Николь, которая берет трубку почти что сразу.

– Что случилось? – взволнованно спрашиваю я.

Я пока еще не сильно встревожена, но уже весьма насторожена.

– Ой, бедняжка Робин. Ей приснился ужасный кошмар, она проснулась, крича и плача, и долго не могла успокоиться. Она просто хотела быть рядом с тобой. Мы кое-как ее успокоили, дали ей попить воды, потом она снова заснула. Джулия сказала, что отвезет ее в Лондон сегодня утром.

– В котором часу они уехали?

Я стараюсь сохранять спокойствие, но чувствую, как учащается мой пульс. Меня все еще преследуют воспоминания о том, как Робин пропала тогда в Нью-Йорке, как я сходила с ума несколько кошмарных часов, не зная, где она.

– Они отъехали около семи утра, – говорит Николь. – Значит, она уже скоро должна быть дома.

– Я не знала, что Джулия собирается навестить вас. Она не упоминала об этом вчера.

– Ах да, она говорила, что виделась с тобой. Ну, ты же понимаешь, в каком она сейчас состоянии. Она вернулась в свой дом и просто не смогла там находиться одна, без Дейзи. А возможности поехать в больницу и увидеться с ней у нее тоже не было. Поэтому она решила, что, может, ей стоит приехать сюда, повидаться с нами, полюбоваться морем. Я пыталась отговорить ее от этой затеи, но она настояла.

– Жаль, что ты не спросила меня, прежде чем отправить с ней Робин, – сетую я.

– Я писала тебе сообщение. Но Робин была так взволнована и так хотела поскорее вернуться домой…

Я чувствую упрек в этих словах Николь – мол, Робин всех нас так встревожила, она не в состоянии провести вдали от матери даже одну ночь…

– Извини, – говорю я. – Я думала, что ей понравится. Наверное, для нее все это и вправду было чересчур.

– Ну, хорошо, что Джулия приехала сюда.

– Спасибо, что пригласила ее, – говорю я, и на этом наш разговор заканчивается.

После разговора с Николь я сразу же звоню на мобильный Джулии. Ответа нет. Я пробую еще раз, но она все равно не берет трубку. Впрочем, не стоит беспокоиться, рассуждаю я. Джулия за рулем. Может быть, она не поставила телефон на громкую связь и он лежит у нее где-то в сумке. С ней в машине чужой ребенок, она должна вести машину предельно внимательно. Вдвойне осторожнее, чем обычно. Она не будет отвлекаться на звонки. Сейчас еще даже нет восьми часов.

Я снова падаю в кровать, и мои глаза быстро наливаются свинцом. Я засыпаю с телефоном в руке, пока очередной кошмар не вырывает меня из сна в половине десятого. Ужас нависает надо мной, окутывая пеленой панического страха, как в кокон…

От Джулии пока что нет никаких вестей. Ни звонка, ни сообщения, ни их самих… Где же они, черт возьми? Я откладываю телефон в сторону, завариваю кофе, иду в ванную и принимаю душ. Когда я спускаю воду в туалете, ручка от сливного бочка отваливается и остается у меня в руке. Похоже, что дряхлая сантехника начинает разваливаться на части. Расстроенная и сердитая, я с силой отшвыриваю ее от себя прочь, и она отлетает к противоположной стене, ударяясь о зеркало над раковиной с такой силой, что я слышу звон разбитого стекла и вижу трещину, расползающуюся по нему огромной паутиной.

Я не суеверна, но смотрю на разбитое зеркало со все более нарастающим страхом, стальные щупальца которого сжимают мои внутренности в ледяной ком. Я знаю, что веду себя глупо. Здесь не о чем беспокоиться. Всему должно быть логичное объяснение. Мне нужно отвлечься и перестать впадать в панику. Это просто у меня нервы шалят из-за стресса. Слишком много всего навалилось в последнее время.