Вся правда о русалках. Полевой определитель - [17]

А теперь перейдем к виду русалок совсем с другим характером. Это капризная, кокетливая, несколько склонная к садизму зеленоглавая кокетка.

ЗЕЛЕНОГЛАВАЯ КОКЕТКА

РУСАЛКА, НА КАМНЕ СИДЯЩАЯ (№ 34)

Я. Кангур из Яэрья.

Есть на землях хутора Аллика в Яэрья преогромнейший камень. Тонкий ручеек бежит мимо камня на юг, к реке. Когда-то в старые времена лежал этот камень в глухом лесу. Тогда частенько выходила из реки русалка на этом камне посидеть.

Пастухи видали там русалку: молодая дева с красивым лицом, волосы зеленые, в синем жакете и красных чулках. Овцы, пасяся, часто приближались к ней. Русалка бросалася в них маленькими камешками. Овцы разбегались. <…>

В этом лаконичном сообщении бросается в глаза несколько необычных деталей. Прежде всего, конечно, касающихся одежды. Эстонские русалки вообще одеваются со вкусом, даже и в наши дни… В их одежде доминируют белый и черный цвета. Как дополнение к туалету они носят красный платок, серебряную брошь, какие-нибудь украшения в волосах и этим по большей части ограничиваются. Даже тогда, когда говорят о шикарном одеянии и украшениях, — такое тоже случается, — дают понять, что они идут носящей и создают о ней достойное или благородное впечатление. Зеленоглавая кокетка в своих кричащих тряпках почти единственное исключение. Еще Эйзен констатировал, что «нагими представительницы женского сословия русалок, как всякая стыдливая девушка, не хотят все-таки показываться людям». По большей части это действительно так. Но даже обнаженность гораздо целомудреннее, чем стремление завлекать людей буквально в одеянии лоретки: красные чулки и синий жакет (о платье или брюках речи быть не может).

В первом описании (из экономии места мы привели его не полностью) сообщается о том, что в таком костюме зеленоглавая позировала в основном несовершеннолетним. Все это бросает весьма сомнительный свет на моральный облик кокетки, на который мы, будучи прежде всего природоведами, не считаем все же нужным реагировать длинными сентенциями.

Привлекает внимание и любимое занятие русалки — швыряние камнями. Ни одну другую прекрасновласую ни за чем подобным не заставали. Они спокойно сидят на своем прельстительном камне, расчесывают и экспонируют прекрасные волосы с отрешенным и вместе с тем сосредоточенным выражением лица.

По этому первому описанию многие исследователи предполагали, что в лице швыряющейся камнями русалки они имеют дело с дегенеративным, психически неполноценным существом и не считали возможным признать ее поведение характерным для вида. Все более поздние контакты, — а они в Эстонии зарегистрированы в семи различных местах, — подтверждают, что кричащее одеяние и страсть бросаться камнями характерны для всех зеленоглавых кокеток.

Вкратце и не называя имен остановимся на одном заставляющем задуматься случае, о котором рассказал встревоженный отец юного (четырнадцатилетнего) собирателя бабочек.

«Наш Эрни всегда был хорошим мальчиком, он был активным пионером, старательным редактором стенной газеты, лауреатом районного конкурса декламаторов и так далее, — начал отец юноши. — Больших успехов он добился в колеоптерологии (наука о насекомых), причем в семействе моховой султан (Staphylinus) даже открыл новый для науки вид. Мы не знали с мальчиком никаких забот, мы позволяли ему летом предаваться любимому увлечению, которое иногда приводило и к ночным отлучкам из дому.

Весной, когда он был в восьмом классе, мы заметили, что поведение мальчика изменилось, — он стал скрытным, без охоты редактировал стенгазету и тихо плакал по ночам. Однако в свои походы он ходил чаще прежнего, хотя и тут его, как видно, теперь преследовали неудачи: морилка, которую он всегда показывал мне по возвращении из походов, по большей части бывала полупустой. У нас с матерью возникло опасение, что Эрни подпал под влияние плохих друзей. На наши вопросы он отвечал уклончиво, не глядя в глаза, на двух смотрах чтецов он спутал порядок строф. Что-то происходило с нашим Эрни.

Однажды, переставляя в квартире мебель, я взял в руки копилку Эрни и заметил, что она поразительно легкая. Это был тревожный сигнал, потому что у Эрни всегда имелось хоть немного денег — мы давали ему на мед и пиво[2]. Тут уж мы всерьез потребовали у Эрни разъяснений. Но он упорно молчал. Во время первой же отлучки сына мы с матерью произвели основательный обыск ящиков его стола. Конечно, это было неэтично и для нас нелегко, однако мы считаем, что во имя счастья своего ребенка родители должны быть готовы и к более неблаговидным поступкам… С крайним удивлением обнаружили мы в ящике массу пустых пакетиков из-под женских колготок, а также чеки из галантерейных магазинов. На сердце нам легла огромная тяжесть: наверное, Эрни попал в сети какой-то скверной женщины. Это в его-то годы!

Эрни мы ничего не сказали. Когда же он сообщил, что снова отправляется на экскурсию, я решил тайно последовать за ним — с твердым намерением обличить мерзкую нимфоманку, соблазнительницу славного чтеца и натуралиста, и препроводить ее в наши органы охраны правопорядка для понесения заслуженного наказания.