Встречный огонь - [5]

— Так ведь домашним хозяйкам не обязательно ходить, я думаю. Некогда мне… — Она улыбнулась, на щеках у нее запрыгали круглые веселые ямочки, а глаза блеснули лукавством: — Пусть уж Бутид-Ханда активничает, ей все равно деваться некуда.

Володя курил, прислонившись к дверному косяку, и, нахмурившись, смотрел на Дариму: как все же она переменилась…

— А почему ты членские взносы не платишь по три месяца? Двадцать копеек не можешь найти, что ли?

— Откуда у меня будут деньги, если я не работаю, — отшутилась Дарима.

— Бедненькая… — проговорил Володя язвительно. — Когда ты была чабанкой, то и без шелкового халата оставалась человеком.

— Ты не очень-то зарывайся, комсорг… С утра, что ли, решил обижать людей? Этому тебя в городе научили?

Володя не стал больше с ней пререкаться, а сказал, что комсомольцы сегодня пойдут тушить пожар и она, Дарима, тоже должна идти вместе со всеми. Услышав это, Дарима отвернулась и захлопнула книгу.

— Домашняя хозяйка — это твое призвание, да? — насмешливо спросил Володя.

Она не ответила.

— Ну, так ты пойдешь с нами? Если нет, можем обойтись и без супруги председателя. — Последние слова Володя произнес с нажимом.

Дарима покраснела и обернулась к нему:

— Я и без твоего приглашения пошла бы. И взносы уплачу, не беспокойся.

Володя хмыкнул, показав в улыбке мелкие белые зубы.

— Давно бы так… И нечего злиться. Взнос — это не мои карманные деньги. Это комсомольская касса. Будет очень неудобно, если поставим вопрос на собрании о твоей задолженности. И вообще об отрыве от коллектива. Ну, все… — Володя посмотрел на свои часы и упрекнул себя за то, что он тут задержался. — Приходи к девяти часам в правление… Он уже взялся за ручку двери, как вдруг Дарима остановила его:

— Погоди, Володя, — сказала она просто и стала похожей на прежнюю чабанку Дариму, какой была еще недавно. — Извини, если я взболтнула что-нибудь лишнее. Не обижайся, ладно?.. А взносы я сегодня же уплачу.

— Ладно. — Володя не оглядываясь вышел на улицу.

Куда бы ни заходил бригадир, встревоженные люди встречали его вопросом: смогут ли они преградить дорогу лесному палу? Начались поспешные сборы.

Возвращаясь в правление, Володя увидел во дворе Балбара Шарухи и кивнул ей. В одной руке старуха держала ведро, в другой тряпку, видно, только что подоила корову.

— Ты чего не заходишь, Володя? Твой дружок приехал, Балбар… — сообщила она радостно.

Володя остановился, потом перешагнул через изгородь. Ему стало неловко: ведь он чуть было не прошел мимо избы Шарухи, совсем забыл про Балбара…

— А мы с ним виделись. Встретились вчера в переулке, — сказал Володя. — Ну, как он, проснулся?

— Давно уже. Заходи… — Старушка пропустила гостя вперед. Володя, пригибаясь, чтобы не задеть головой о косяк, вошел в комнату.

За столом сидели Балбар и тракторист Гунгар.

— О, хороший человек всегда является в тот момент, когда о нем вспоминают, — хрипло сказал Гунгар, суетливо уступая Володе место. Он был явно смущен приходом бригадира. Ведь несколько дней Гунгар сидел дома, говорил, болеет… На столе стояла початая бутылка водки.

«Ну конечно, этот Гунгар нигде не прозевает», — с неприязнью подумал Володя. Не обращая внимание на льстивые слова тракториста, он спросил:

— Как отдохнул, Балбар?

— Во, — Балбар выставил большой палец. — Садись с нами, Володя. Я рад, что ты зашел. Честное слово, рад! Давай выпьем за встречу.

— Не время… В другой раз как-нибудь. — Стоя, Володя для порядка стукнул свою рюмку о рюмку Балбара и отставил в сторону. — Извини, не до этого. Сам понимаешь…

Балбар вздохнул:

— Понимаю. Зачем пить с пропащим человеком? — губы его скривились. — Я ведь хотел пойти с вами…

— Я тоже, когда услышал от Бальжинимы, что лесной пал надвигается, решил: поеду! — вставил Гунгар.

Володя пропустил слова тракториста мимо ушей и снова обратился к Балбару:

— Это хорошо, Балбар. Неудобно, конечно, сразу же просить тебя выйти на работу, но у нас очень трудное положение, людей не хватает.

Балбар усмехнулся и отставил свою рюмку:

— Ты, Володя, говоришь как дипломат: «Неудобно, то да се…» Хорошо у тебя получается.

Шарухи взглядом упрашивала Балбара сбавить задиристый тон, но, увидев, что его колкости не задевают бригадира, успокоилась.

— Ладно, ребята, я тороплюсь. До встречи. — Володя направился к двери.

Когда он ушел, Гунгар оживился:

— Вот еще второй Евсей Данилович. Шибко активист. Тот командовал, теперь этот. Напускает на себя гонор. А я посылаю его ко всем чертям! Понял? «До встречи!» Ничего, встретимся! — Гунгар зло прищурил глаза.

— Но, но… Ты брось. А что, на самом деле Володя вместо Евсея Даниловича? Разве того сняли?

— Да нет… Евсей у нас парторг теперь. А этот стал бригадиром. Бри-га-дир! Тьфу!

— Ты-то чего разошелся? Или обидел тебя Володя? — Балбар рассмеялся, глядя на внушительную фигуру тракториста. — Расскажи-ка…

Кто же любит говорить о своем позоре?

Это было недавно. Когда солнце уже готово было скрыться за темными грядами хребтов, к стоянке механизаторов на полной рыси направился всадник. Гунгар только что заглушил мотор и присел на краю поля. Узнав Володю, он зло сплюнул сквозь зубы.

— Появился, гад. Говорили же, что он ускакал к чабанам Ангиртуя.