Встречный огонь - [4]
Мать украдкой взглянула на сына: как-то примет он эту весть? Но Балбар промолчал, и она, радуясь его спокойствию, продолжала:
— Порядочная женщина разве пойдет за такого? Он же старше ее на двадцать лет!.. В старину еще куда ни шло. А сейчас. После того как тебя увезли, отец Володи Дамбаева все хвастался, что Дарима будет его снохой. Я, говорит, клуб колхозный попрошу для свадьбы своего сына. Десять баранов зарежу… Эх-ха-ха… — Шарухи вздохнула. — До небес поднимал он Дариму языком-то. Хвалился, род у них, у бодонгутцев, сильный да славный. Но эта ведьма от Володи отвернулась. С председателем спуталась. Надо же, самого Банзара окрутила. Видал ты такую? — Шарухи взглянула на сына и испугалась: Балбар, уткнувшись глазами в стол, сидел неподвижно, только лицо у него перекосилось.
Мать поспешила переменить разговор:
— Ай, да ну их всех… Вот недавно у нас в колхозе…
Но Балбар уже не слышал ее.
— Эх, Дарима, Дарима… Ну и ну… — Он сжал кулаки до белизны суставов. — Когда же она вышла замуж?
Шарухи как можно равнодушнее сказала:
— Да, кажется, в прошлую осень. — Сердце Шарухи ворохнулось от жалости к сыну, когда увидела, как Балбар протянул руку за бутылкой.
— Допьем, что ли?
Мать не возразила. Если Балбар рассердится, трудно будет с ним сладить. Пусть выпьет. Может, забудется, разговорится.
Шарухи молча подставила свой стакан. Они снова чокнулись, понемножку отлили в жертву богу: мать — от чистого сердца, сын — ради обычая.
— Эх, красота… Будто солнце в груди взошло! — воскликнул Балбар.
— Ты закусывай как следует, — уговаривала мать, видя, что он пьянеет.
Шарухи подала ему на своей вилке кусок мяса, как это делала, когда сын ее был маленьким. Балбар горестно усмехнулся, отодвинул в сторону ее руку вместе с куском мяса и, подыскивая слова, от которых ему стало бы легче, сказал:
— Если бы я ушел в армию, вернулся бы уже нынче осенью. Но ведь из-за вас я остался дома. Вы упросили… — Он укоризненно поглядел на мать. — Все мои несчастья — от ваших добрых рук и от вашего боязливого сердца. Да, да! Не смотрите на меня так. Раньше я этого не понимал, а сейчас…
— Сыночек, что это ты? — перебивая сына, заговорила Шарухи. — Я же тебе плохого не делала… Не обижай меня. Ведь страшное ты позади оставил. Счастье придет к тебе. Лишь бы сам был живой и здоровый… — Шарухи всхлипнула.
— Ладно, мама, сядьте, — сказал Балбар, обезоруженный ее слезами. — Простите меня.
— Ох и пьяна же я, голова кружится, как бы похмеляться не пришлось. — Смахивая слезы с морщинистых щек, она старалась развеселить Балбара, отвлечь его от горьких мыслей: — Тут, сынок, Бутид-Ханда тебя ждет…
Балбар молчал, уставив свой взгляд на тарелки с едой. Внутри у него стало пусто. Надежда, с которой он жил, погасла, словно последняя головешка в пепле костра. Балбару казалось, что Дарима всегда будет любить только его… Что же делать?.. Говорят, любовь приходит только один раз. Значит, не найдется в целом свете для Балбара другой женщины. Бутид-Ханда?.. Если бы сердцу можно было приказывать. Все это пустые думы. Эх, Дарима… Балбар затряс головой, как баран, потерявший дорогу.
— Что-нибудь есть еще? Достаньте, мама. Хочется выпить.
— Хватит, сынок. Так можно совсем опьянеть… — Шарухи с беспокойством следила за сыном.
— Кто в магазине продавцом сейчас? Все еще жена Бальжинимы? — настойчиво спросил Балбар.
— Ну и что? Не побежишь же к ней? Ночь ведь, — сказала Шарухи, поднимаясь. — Сейчас посмотрю, может осталось там…
Она пошарила в сундуке и вынула оттуда четвертинку водки:
— Вот, больше нету. Выпей, если тебе невмоготу, и ложись спать, сынок.
Шарухи вздохнула, увидев, как обрадовался Балбар.
Ровно в двенадцать часов лампочка, висевшая над столом, трижды мигнула и погасла. Шарухи в темноте стала стелить. Балбар все еще сидел за столом, только придвинулся ближе к окну. На улице было тихо, даже собаки молчали.
— Что это там? — всматриваясь в темноту, удивился Балбар. — В глазах моих огонь или это лес пылает?
Шарухи метнулась к окну и через плечо Балбара увидела, как огненные языки пламени лижут черный край неба.
— Боги святые! Пожар надвигается!.. Сгорят наши бревна. Избу-то новую из чего будем строить?..
Балбар не проронил ни слова. Ему казалось, что все самое дорогое у него уже сгорело…
3
Тревожная весть о пожаре подняла на ноги всех улусников. Парторг Евсей Данилович Климов, держа в поводу лошадь, отдавал Володе Дамбаеву последние указания. Говорил, перемежая русскую речь с бурятской:
— Обойди, тала[4], каждый дом. Пусть все соберутся. Банзар Бимбаевич уже в гурты ускакал. А я пойду на фермы.
— Хорошо. Поезжайте. Людей соберем… — сказал Володя.
В дом председателя колхоза Володя зашел не постучавшись.
Дарима вышла ему навстречу с полотенцем в руках: мыла посуду. На столе лежала раскрытая книга. Дарима, видно, прибирала и читала одновременно. На ней был светлый халат с волнистым зеленым узором.
Володя поздоровался и шагнул к открытой печи, чтобы достать огня. Присев на корточки, прикурил от горящего уголька.
— Что-то давно не видно тебя, Дарима, на комсомольских собраниях, — сказал он, поднимаясь и шумно выдыхая дым. — Почему не ходишь?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В однотомник ленинградского прозаика Юрия Слепухина вошли два романа. В первом из них писатель раскрывает трагическую судьбу прогрессивного художника, живущего в Аргентине. Вынужденный пойти на сделку с собственной совестью и заняться выполнением заказов на потребу боссов от искусства, он понимает, что ступил на гибельный путь, но понимает это слишком поздно.Во втором романе раскрывается широкая панорама жизни молодой американской интеллигенции середины пятидесятых годов.
Этот роман — дань памяти людям, боровшимся за молодую Советскую республику в Приморье.В центре романа судьба двух корейцев — рикши Юсэка и его невесты Эсуги, в поисках счастья покинувших родные края. В России они попадают в революционный отряд, возглавляемый русским командиром Мартыновым и комиссаром — кореянкой Синдо Ким. Юсэк погибает, защищая жизнь комиссара Синдо.
В авторский сборник «Очерки преступного мира» вошли рассказы о реальной колымской жизни: о людях, характерах, правилах и законах. Варлам Шаламов представил целую галерею характеров «героев» преступного мира.
Повесть «Биробиджанцы на Амуре» рассказывает о небольшом эпизоде из трудовой жизни крестьян-новосёлов — заготовке сена, ведущегося группой переселенцев на отрезанном наводнением острове. Повесть заканчивается победой энтузиастов-косарей: сено скошено и заскирдовано, смертельная опасность, грозившая отрезанным на затопленном острове людям, миновала; сложился и окреп испытанный коллектив коммунаров, готовых к новым сражениям с дикой тайгой.В остальных произведениях, входящих в этот сборник (за исключением двух последних рассказов, написанных на войне), тоже изображена борьба советских людей за освоение Дальнего Востока.
«Дерибасовская теперь называется улицей Лассаля. Это улица лучших магазинов города. Она обсажена акациями. Одесситы много говорят об акации: «Вот подождите, расцветут акации…»Сейчас акации цветут и пахнут. Это – прозрачное дерево с очень черным стволом. Цветок акации кажется сладким. Дети пробуют его есть.С улицы Лассаля мы сворачиваем на превосходную Пушкинскую улицу…».