Встречные огни - [84]

З а т у л о в с к и й (вздрогнув, освобождается от ее объятий). Пани ошибается… Я пришел не для этого!

Т х и я. У тебя мало денег? Мы договоримся!

З а т у л о в с к и й. Нет! (Растерянно осматривает помещение, его взгляд падает на портрет мужчины в черной рамке.) Кто есть той пан?

Т х и я. Мой муж. Не вернулся с Шестидневной войны.

З а т у л о в с к и й (возмущенно). Пан есть жолнеж, солдат, а пани… есть шлюндра!

Т х и я (с болью). Шлюндра?! Да! А что мне делать? Всюду, куда обращалась, на работу не берут, все смотрят как на товар… Один добрый чудак хотел жениться, так родственники покойного мужа не дают мне халицы…

З а т у л о в с к и й. Халица? Цо то есть?

Т х и я. Разрешение вступить в новый брак. За это надо заплатить им огромный выкуп. У жениха таких денег не было, у меня тоже. Вот я и пошла… зарабатывать на свой выкуп! (Раздосадованная собственным признанием, неожиданно вскрикивает.) А теперь топай отсюда… милый!

З а т у л о в с к и й. Хвылечку! Едну хвылечку! Ружена не могла так поступить! (С надеждой.) Пани все выдумала, чтоб задержать неожиданного клиента?! Ежели Ружена давно в Нью-Йорке, кто ж прислал мне из Хайфы этот вызов? (Показывает конверт.)

Т х и я (после некоторого колебания). Я!.. Можешь меня убить!

З а т у л о в с к и й. Нет! То не есть правда!

Т х и я (удрученно). К сожалению, я не лгу! Ружена оставила в своей комнате кое-что из мебели и польскую пишущую машинку. В столе я нашла твое письмо с адресом. А за каждого дурака, которого удается заманить сюда, нам платят по двести фунтов. Понял?

Не помня себя от возмущения, Затуловский бросается к Тхии, но наталкивается на стол, из которого вываливается сломанная ножка. Стол с грохотом падает на пол.

Перемена света. Комната внизу, где проживают Д о р а, М и х а и л  и  А с я. Сейчас здесь, помимо них, Р и в а  и  Р а ш к о в е р.

Р а ш к о в е р (указывая на потолок). Салют в честь нашего визита!

Д о р а. Что-то там сломалось. Не обращайте внимания! Наконец вы пожаловали к нам… Мы чувствовали себя так одиноко.

Р и в а (сдерживая раздражение). Дорочка, я ведь не сижу дома сложив руки: то женский сионистский конгресс, то — заседание комиссии помощи солдатским вдовам, то — пресс-конференция… А Шимон? Разве у него за это время была хоть одна свободная минутка? Шимон, скажи!

Р а ш к о в е р. Ты, Ривочка, как всегда, говоришь только часть правды. (Доре.) Мы могли проведать вас и раньше, но я воздерживался… (Михаилу.) Как ты думаешь, почему?

А с я. Вы хотели, чтоб он больше помучился и стал податливей.

Р а ш к о в е р. Я, кажется, задал вопрос Михаилу…

М и х а и л. Вы не могли мне простить моей горячности тогда… у мистера Волченбойма. Но разве я мог себя сдержать, когда он заявил, что надо столько времени ждать!

Р а ш к о в е р. Джошуа Волченбойм — человек большого масштаба. Он прилетел из Чикаго на несколько дней и все же нашел время для тебя. Но чтобы вложить в какое-нибудь дело свои деньги, он должен быть уверен, что это принесет ему новые, еще большие деньги. Ты напрасно понервничал. Однако Ривочка и я откладывали свой приезд не потому. Нам не хотелось, чтоб вы подумали, будто мы торопим вас с уплатой процентов по вашему обязательству…

Р и в а. Конечно, срок первого взноса давно прошел!

Р а ш к о в е р (Риве). Что я тебе сказал сегодня утром?

Р и в а. Ты сказал: Ривочка, это твои личные деньги. Конечно, они тебе сейчас нужны до зарезу, но…

Р а ш к о в е р (перебивая). Но с близкими людьми надо деликатно… И еще спросил: неужели ты не можешь подождать еще две-три недели?

Р и в а. И что я ответила?

Р а ш к о в е р. Тетя Рива — святая женщина. Она ответила: я готова ждать даже целый месяц!

Р и в а (удивленно). Что-о?

Д о р а (всхлипывая). Спасибо, Ривочка!

Р и в а. Как тебе не стыдно! Разве ты не моя сестра? Или Мишунька не мой племянник?!

Р а ш к о в е р. А сегодня мы все ж таки приехали, потому что я получил телеграмму из Чикаго.

М и х а и л. От Волченбойма? (Протягивает руку за телеграммой.)

Р а ш к о в е р. Не горячись! Ждал три месяца, подождешь еще три минуты! Я хотел немедленно привезти эту телеграмму тебе, но обстоятельства заставили нас побывать сначала в порту…

Р и в а. Шимон благословлял солдат, которых грузили на корабль.

Р а ш к о в е р (многозначительно взглянув на Асю). Там теперь наведен полный порядок!

М и х а и л (нетерпеливо). А что случилось?

Р и в а. Супруга тебе не рассказывала? Странно.

А с я (с подчеркнутой вежливостью). Простите, не успела! (Михаилу.) Портовики сегодня заявили протест против новых военных провокаций. Отказались грузить оружие.

Р и в а. Говорят, одна дама в журнале учета грузов хранила коммунистическую листовку!

М и х а и л. Ах, какое преступление!

Р а ш к о в е р. Твои шутки не совсем уместны! Морской порт — это особый объект. Асю Лифшиц приняли туда на работу, как нашу родственницу. И если Ася Лифшиц сочувствует коммунистам, это для нас не такая уж приятная новость!

М и х а и л. Она больше не будет! (Нетерпеливо.) Три минуты прошли. Что в телеграмме?

Р а ш к о в е р (передавая бланк). Читай!

М и х а и л (пробежав глазами телеграмму). Что-о? Он согласен купить… идею моего проекта?