Встречные огни - [81]

А д и к. Тоже. Восемь штук.

Д о р а (опустив руки, растерянно). Вы сегодня будете, наконец, завтракать?

М и х а и л. Хватит! Я по горло сыт твоими советами!

А д и к. А я не откажусь! Что у вас там вкусненького, мамочка?

Д о р а (едва сдерживаясь). Мамочка! (Демонстративно уходит.)

А д и к (Зинухе). Не грусти! В наши дни еврейский муж — не роскошь, а средство передвижения.

З и н у х а. К сожалению, только в одну сторону… на Ближний Восток.

А д и к. Ничего! Доедем до станции Чоп, небольшая остановка, а затем…

З и н у х а (недовольно). Остановка?

А д и к. В связи с переходом на новые рельсы!

А с я (с горькой иронией). На узкую колею!

А д и к. Благодарю за уточнение! (Зинухе.) А пока марш на кухню. Мамочка очень просила нас перекусить.

З и н у х а. Я готова! (Выходит вслед за Адиком.)

М и х а и л (выжидательно смотрит на Асю). Тебе лучше? (Не дождавшись ответа.) Не хочешь со мной разговаривать? Когда ты болеешь, я… места себе не нахожу! Ну, хотя бы одно слово! О чем ты думаешь?

А с я (с болью). Как ты можешь так легко бросить самое дорогое?

М и х а и л (запальчиво). Самое дорогое для меня — ты! Это ради нашей любви я хочу наконец утвердить себя как человека, как ученого…

А с я. Это можно сделать здесь!

М и х а и л. Я тебе уже говорил: мне там не придется тратить время на всякие испытания и согласования! Я смогу заняться только наукой!

А с я. Перед тобой здесь — открытый горизонт. Работай! У тебя нет никаких оснований изображать из себя обиженного!

М и х а и л. Я уверен: после экспедиции здесь придумают новые препятствия, а там… Ты ведь слышала, обо мне уже писали в газете!

А с я. Не думала, что тебя можно поймать на такую приманку!

М и х а и л (обиженно). Приманка? Просто они сразу оценили мой проект.

А с я. И поэтому ты сразу стал паковать чемоданы? Логично.

М и х а и л (разводит руками). Если ты не хочешь ехать, я…

А с я. Бросишь меня? И это логично.

М и х а и л. Тебе нравится выматывать у меня нервы? Я не могу больше! (Вдруг вспомнив.) А наш будущий ребенок? О нем ты подумала?

А с я. Я подумала! А ты? Не смей больше говорить об этом!

М и х а и л. Ты не хочешь меня понять!

А с я. Хотела бы, но не могу!

М и х а и л (распаляясь). Конечно, потому что ты…

А с я. Что? Говори!

М и х а и л. Потому что ты… только наполовину еврейка!

А с я (после паузы). Наконец ты высказался. Спасибо!

М и х а и л (бросается к ней). Извини! (Лихорадочно целует ей руки.) Я ничего плохого не думал.

А с я. И хорошего тоже!

Слышен звонок. Через минуту входит  Д о р а, пропуская в комнату  Б о р и с а  и  К а т р у с ю.

Д о р а (дрожащим голосом). Вот, за… заходите, они как раз дома! (Испуганно пятясь, выходит.)

М и х а и л (Борису, почти истерически). Пришел меня воспитывать? Я знаю наперед, что ты мне скажешь!

Б о р и с. Я бы не пришел… Это Катруся упросила меня последний раз поговорить с тобой.

К а т р у с я. Вы ж родные братья!

Б о р и с. Вроде… были родными братьями.

М и х а и л. Только без митингового пафоса! Я взрослый человек и немного разбираюсь, что к чему!

Б о р и с. Сомневаюсь.

А с я (вскочив с кресла, подбегает к Борису). Умоляю… помоги! Я этого не переживу! (Плачет.)

К а т р у с я (Асе). Успокойся! (Взглянув на Михаила, укоризненно качает головой.)

Д о р а, по-видимому стоявшая под дверьми, услышав рыдания Аси, быстро вбегает в комнату, хватает со стола микстуру и ложку.

Д о р а (Асе, наливая микстуру). Выпей! Это хорошее лекарство!

Б о р и с (женщинам). Оставьте нас вдвоем!

К а т р у с я (Борису, тихо). Ты только не волнуйся!

Взяв Асю под руки, Дора и Катруся выводят ее из комнаты.

М и х а и л (вызывающе). Будешь меня бить?

Б о р и с. Если б я был уверен, что ты от этого поумнеешь! (Вздохнув.) К сожалению, мама всегда только баловала тебя. (Подойдя к столу, просматривает лежащие там книги.) Бен-Гурион, Теодор Герцль… «Израиль — государство евреев». Откуда у тебя фотокопии этих брошюр?

М и х а и л. Забыл взять у тебя список рекомендованной литературы… для домашнего чтения.

Б о р и с (не обратив внимания на его иронию, мягко). Я всегда гордился тобой… а теперь не могу людям в глаза взглянуть… Верь мне, Тимош Коляда — кристальный человек, а ты заявляешь, вроде его не устраивает твоя фамилия! Позор! Нечестно!

М и х а и л. Дело не в Коляде. Не он, так другие…

Б о р и с (гневно). Может, Олеся Макаровна, которая спасла тебя и маму?

М и х а и л. Единицы не решают проблемы. Две тысячи лет евреи были рассеяны по разным странам, и везде их окружали явные или скрытые антисемиты. Я даже не обвиняю эти народы: так сложилась история! Это неминуемо.

Б о р и с (указывая на книжку Герцля). Здесь вычитал? Сионисты с давних времен вдалбливают в головы доверчивых простаков этот тезис: единственное, мол, спасение для евреев — ехать на «землю обетованную». Там, видите ли, еврейские капиталисты днем и ночью мечтают прижать вас к своему сердцу! Кстати, антисемитизм выгоден в первую очередь им, сионистам! (Указывая на книжку Бен-Гуриона.) Не случайно Бен-Гурион призывал раздувать антисемитизм всеми способами, чтобы ускорить переселение.

М и х а и л. А ты… ты прожил больше меня и никогда ничего не чувствовал?