Встречи на перекрестках - [6]

Марухский перевал

Собственно перевал представляет собой неширокую перемычку между двух локальных вершин Главного Кавказского хребта. Следы войны присутствовали и здесь. Бревна блиндажей, кое-как врытых в скалистый грунт, большое количество винтовочных гильз, ржавые остатки оружия, нехитрая солдатская утварь. В качестве памятника защитникам перевала возвышался огромный православный крест, верх которого увенчивался стальной солдатской каской. Клочья тумана цеплялись за крест, добавляя свою долю скорби по людям, погибшим в этих горах.

Второй раз я соприкоснулся с фольклорной историей Марухского перевала зимой 1965-го года, на турбазе «Теберда». Я называю эту историю фольклорной, так как она складывалась из мозаики рассказов инструкторов турбазы, которые пересказывали были и легенды противостояния русских и немецких войск на Клухорском и Марухском перевалах Главного Кавказского хребта

Вот что запомнилось из этих рассказов. Перед началом войны в Кавказских альпинистских лагерях «отдыхало» большое количество немецких офицеров из дивизии Эдельвейс. Наши альпинисты – интернационалисты, с удовольствием знакомили немецких товарищей со спецификой Кавказских гор.

Когда началась война в Ставке Главного Командования решили, что немцы через Кавказ не попрут. Но немцы не знали решения Ставки и по долине Баксана не только дошли до Эльбруса, но и водрузили на вершине высочайшей горы Европы фашистский флаг. Более того, двигаясь от Ростова, дивизия Эдельвейс дошла до Теберды и стала готовиться к штурму Главного Кавказского хребта через Клухорский и Марухский перевалы.

Из Сухуми в спешном порядке на Марухский перевал в преддверии зимы направили 810-й пехотный полк, в летнем обмундировании и с десятидневным сухим пайком. Ни офицеры, ни солдаты не имели представления о специфике войны в горах, немногие из них остались живы. Навстречу им шли специально обученные горные егеря, офицеры которых знали Кавказ как свои пять пальцев, а рядовой состав прошел специальную тренировку в Альпах.

Одумавшись, наше командование стало собирать по фронтам Великой Отечественной войны альпинистов и формировать из них специальные горные подразделения. К середине зимы альпинистские отряды встали против бывших немецких друзей на перевалах Кавказа. Владимир Высоцкий не выдумал сюжет своей песни:

«А до войны вот этот склон

Немецкий парень брал с тобою,

Сорвался он, но был спасен,

А вот теперь быть может он

Свой автомат готовит к бою».

Дивизия Эдельвейс имела специальное горное снаряжение, включая горные пушки и минометы, ее снабжение обеспечивали самолеты. Местные жители показывали, где стояли немцы, где стояли наши. А вон там упал немецкий самолет…

Рассказывали также леденящую кровь историю из будней войны. Наши альпинисты пошли траверсом по хребту в тыл немцам, карабкались по скалам несколько дней. За это время немцев вышибли с занимаемых позиций. И вдруг, окопавшейся на бывших немецких позициях русский батальон видит, что со стороны своего тыла, надежно защищенного скалами, его атакуют какие то люди. Перестрелял русский батальон русских альпинистов. А кто виноват? Война!

Заканчивая историю битвы за Кавказ, коротко скажу, что наши альпинисты сбросили фашистский стяг с Эльбруса. Может, некоторые читатели помнят еще альпинистскую песню:

«Помнишь, товарищ, белые снега,

Стройный лес Баксана, блиндажи врага.

Помнишь гранату и записку в ней,

На скалистом гребне для грядущих дней»

Этот парафраз на популярную довоенную песню сочинили наши альпинисты, не только водрузившие на вершине высочайшей горы Европы Советский флаг, но и оставившие в оболочке от гранаты послание альпинистам, которые взойдут на Эльбрус после победы над фашистами.

На Марухском перевале русские и немцы стояли друг против друга не предпринимая активных действий до конца зимы. Успехи наших войск на других фронтах заставили немцев отказаться от попыток перейти через Главный Кавказский Хребет к Черному морю.

Кстати, по указанию Сталина, карачаевцев, коренное местное население этого региона, за пособничество немцам выселили в Казахстан. Город Карачаевск переименовали в город Микоян. Потом, реабилитировали, как оставшихся в живых людей, так и имя города. Можно ли репрессировать целый народ из-за того, что некоторые его представители водили немцев по горным тропам в тыл русским частям? Русские ведь тоже не все были Иванами Сусаниными.

Все это я вспомнил, когда держал в руках книгу под названием «Тайна Марухского ледника». Специально подчеркиваю, что про военные действия в районе Марухского перевала и Марухского ледника знали как все местные жители, так и все, кто проходил этот перевал.

Но вот я открываю книгу, и читаю следующую занимательную историю. Некий пастух пригнал свою отару в долину реки Марух. Одна овечка отбилась от стада и исчезла из поля зрения пастуха. Может, ее волки съели, а может, у неё случилась любовь с диким бараном. Пастух, боясь ответственности за утерю социалистической собственности, в поисках животного забрел на Марухский ледник. И что он там увидел! Увидел то же, что и мы – следы войны.

По-видимому, пастух был слепоглухонемым и, в силу этого, ничего не знал про боевые действия в районе Кавказских перевалов. Он бросает отару, бежит в райком и сообщает о своем открытии. В райкоме также работают слепоглухонемые, они хватаются за голову: «Оказывается, на Марухском перевале шли бои!». Эту, неизвестную до сих пор руководящим товарищам информацию, сообщают в обком. Обком также ничего про оборону Марухского перевала не слышал. Сенсация!!!