Встречи на перекрестках - [8]

Воспоминания о Верхней Гутаре

После окончания университета в 1960-м году мы сплавлялись по реке Абакан. К началу сплава, на бывшую пограничную заставу с республикой Тува, мы добирались по территории Алтая от Телецкого озера. Да и сам Абакан начинается в Алтайских горах и только ближе к устью протекает по Саянскому региону. Но, вернувшись в город, мы любили говорить, что путешествовали по Саянам. Почему-то эти неизвестные для нас горы казались более привлекательными по сравнению с другими горными странами. И, распивая в конце августа в университетском буфете только что появившийся в продаже тонизирующий напиток «Саяны», мы мечтали о путешествии в этот загадочный край.

Почему нас манили горы Саянские? В 1960-м году Новосибирский журналист Владимир Чивилихин опубликовал свою первую повесть: «Серебряные рельсы». Это был почти документальный рассказ об экспедиции инженера – изыскателя железных дорог Кошурникова, который в лихое военное время (1942 год) исследовал возможность прокладки параллельной Транссибу железной дороги через Центральный Саян. Экспедиция отправилась из Верхней Гутары, перевалила в Казыр и сплавлялась по этой «злой и непутевой» реке. Из-за трудностей военного времени, а также бюрократической неразберихи экспедиция вышла в «поле» накануне зимы и погибла, не доплыв по замерзшей реке несколько километров до жилья. По этому поводу я написал стихотворение.

«У вас лишь только лист березный

Кружить начал над жухнущей тайгой,

А здесь о жизни разговор серьезный –

Река покрылась белою шугой.

Меня найдут, я это твердо знаю,

Недалеко от первого жилья,

Я не дойду по хрупкому припаю

Последних сотен метров до тебя.»

Железную дорогу Абакан – Тайшет начали прокладывать после войны, к счастью для природы этого края, по другой трассе, но имена членов погибшей экспедиции увековечили в названиях трех станций: Кошурниково, Стофато, Журавлево. А для путешествующих людей слова «Саяны», «Верхняя Гутара», «Казыр» звучали, как призыв посетить эти места.

Был также известен очерк журналиста Леонида Лиходеева «В краю оленьих троп» про посещение Тофаларии, откуда мы подчерпнули некоторые сведения о Верхней Гутаре и специфике жизни одного из самых малых народов нашей страны – тофаларов или тофов. Правда, один наш ученый товарищ нашел в старом словаре информацию о том, что эта народность до революции называлась презрительной кличкой «карагасы». В конце пятидесятых годов численность этого населения составляла шестьсот человек. В центральном Саяне тофалары или тофы жили в трех поселках: Алыгджер (райцентр), Верхняя Гутара и Нерха.

Ясный июльский день 1961–го года. Поезд медленно подтягивается к Нижнеудинску. Справа по ходу поезда, на окоеме зеленой тайги, почти прозрачные, рисуются хребты Голубого Саяна. Где то там находится поселок Верхняя Гутара, откуда начинается наш маршрут.

Верхняя Гутара – поселок в горной тайге, куда из Нижнеудинска «только самолетом можно долететь», перепрыгнув через седло перевала. Лёту то всего сорок минут на «Антоне» (биплан АН-2), но другого пути в центр Саянских гор нет. Это сорок минут – когда летная погода. А как наступит ненастье или просто облако «сядет» на перевал – можно просидеть в аэропорту до морковкиного заговенья.

Для первого раза Саянские горы были благосклонны к нам, и на следующий день наш борт АН-2 приземлился на зеленой поляне среди гор, на левом берегу реки Гутара. Эта поляна здесь называется взлетно-посадочной полосой.

Летная погода в Верхней Гутаре

На обочине такой грунтовой взлетно-посадочной полосы стоит рубленный деревянный домик, на крыше которого возвышаются антенна радиостанции и указатель направления ветра – марлевая «кишка». Весь комплекс в целом носит гордое название: «Аэропорт Верхняя Гутара».

Поставили мы палатку на берегу реки около деревянного «здания» аэропорта и пошли в поселок выяснять условия найма оленьего каравана, который сопровождал бы нас в сердце Саянских гор.

На крыльце правления колхоза «Кызыл Тофа» (естественно, не более ни менее как «Красный Тофаларец») сидит местная более чем пожилая женщина. Сколько прожила эта женщина, то ли девяносто, то ли сто лет непонятно. Она курит трубку и ведет светскую беседу с не менее пожилым аборигеном: «Когда вернулся из тайги? Вчера? А водку застал?»

Мы еще не знали специфики снабжения «огненной водой» этого поселка, оторванного от автомобильных и железнодорожных путей сообщения. Так как сообщение с большой землей осуществлялось только самолетами, то председатель колхоза Щекин полностью управлял поставкой в сельмаг этого необходимого для местного населения продукта. Кончили сенокос – дает Щекин команду в Нижнеудинск и «валится» с седла перевала эскадрилья грузовых Яков с ящиками водки. Захмеляется местное население день – два, пока не кончится в сельмаге основной продукт, и снова «сухой закон». Та же процедура повторяется в канун Октябрьской революции и прочих советских праздников.

Верхняя Гутара

В промежутках между праздниками местное население самогон не варит и единственным источником «огненной воды» служат экспедиционные люди, а также туристы. Вспоминаю, какой я испытал шок, когда у меня в ногах валялся пожилой тоф и канючил: «Начальник, ну налей маленько…». Мне тогда было двадцать три года, и я только еще начинал знакомиться с прозой жизни.