Встреча с заоблачной Монголией - [8]
Гоби
Андраш Рона-Тас в 1958 году отмечал во время своего пребывания в Баян-Улгий: «Как бы мы не знали, что прибываем на территорию, населённую казахами, то и так бы заметили разницу. Как с точки зрения антропологического телосложения, так и с точки зрения традиций и обычаев казахи принципиально отличаются от монголов. Они не имеют так выступающих скуловых костей, какими в основном характеризуются монголы. Является это менее прямым отличием. Казахские пожилые женщины носят ещё на голове белые платки, спускающиеся по плечам до талии, а спереди сшитые под подбородком и свисающие на груди. Казахи были прежде магометанами, и в местах общественных до сих пор не пьют вина. Во время обеда с местными представителями власти мы обратились, впрочем, с шуткой, что когда бы они сейчас напились за нашу встречу, то нарушили бы старинные казахские обычаи.
Гоби
Длинные широкие улицы в Улгий обсажены деревьями. Дома и устройство внутренности домов немного отличаются от сибирских. Казахи прикочевали сюда из царской России и Китая около восьмидесяти лет назад. До сих пор имеют они тесную связь с советским Казахстаном, там получают образование учителя, оттуда получают школьные учебники».
Уклад Средней Азии проявляется здесь глиняными стенами двориков, огородами и садами. Долина реки Ховд также зеленеет за городом садами. Большая река Ховд, поднявшаяся во время дождей, поразила нас своей мощью.
Чайная в пути
Ночевали мы за городом в широкой межгорной долине, заросшей «золотой берёзкой» (разновидность мелкой пустынной акации с золотистой корой). Дровами для нашей печки служат сухие ветки этой акации, а также остатки дров, захваченных из Улан-Батора.
Как ни выбирал наш руководитель место для ночлега, где бы мы не беспокоили души мёртвых, это ему не удалось. Рядом с нами опять керексуры или крупные древние захоронения. У подножия скал мы обнаруживаем несколько горок из ярко-зелёного вулканического камня.
Ниже по долине к стенам скал примыкают собранные из камня загоны для скота. За скалами на хребтике есть проходы для скота в виде горных троп, которые соединяют все стоянки аратов этой горной гряды. Благодаря этому пастухи могут вести довольно скрытный образ жизни, перекочёвывая по хребтику от стоянки к стоянке.
Загон для скота
Ветер с неожиданной силой налетает на наш лагерь, и только с громадным трудом мы поставили палатки и разожгли огонь в печке. Ночью шумел ветер, шёл дождь, хлопали палатки и беспокоилась собака. Вероятно, ей досаждали духи старых захоронений.
Утром я встал чуть свет и, одевшись, пошёл к противоположному маленькому хребтику. Межгорная долина при пристальном изучении оказалась довольно широкой и длинной. Похоже, она заполнена многочисленными стоянками аратов и пастбищами, хотя вечером казалась безлюдной. Тут и там вглубь долины вели наезженные дороги и тропы, пробитые скотом. Иногда в сторону города проезжали легковые машины.
Солнечные дни в долине
Начался дождь, и я немного промок, прежде чем достиг цели своей прогулки. Поднявшись на хребтик, я едва различал место нашего бивуака. Спускаюсь по крутому склону горы и, чтобы согреться, быстро иду к нашему лагерю, который уже зашевелился.
Дождь закончился, и утро одарило нас свежими запахами напившихся водой акации, полыни и скромных пустынных цветов.
Сушим мокрый навес и палатки. Собираем палатки, рюкзаки и все вещи, чтобы они были удобны для перевозки к машине. Печь разбирается, котлы и посуда прячутся в мешки, остатки дров и фляга с водой бережно грузятся в одну из машин, а именно в «Рейнджер». В нём также постоянно находится неприкосновенный запас дизельного топлива.
Надпись на воротах: «Счастливого пути»
Дорога идёт по пустынному плато и, наконец, перевал приводит нас в ущелье с многочисленными пастбищами. Встречаются стада коз и овец. Время от времени наш фотограф просит остановить машину, чтобы сфотографировать плоские ледниковые вершины гор. Порой языки ледников свисают со снеговых шапок вершин. Именно они питают водой редкие речки и ручьи, в некоторых из которых водится рыба. Для нас эти ручьи являются поводом пополнить запасы воды. После перевала в высокогорной котловине нам попадаются несколько пресных маленьких озёр. Дальше ровная травянистая долина окаймлена слева мощным хребтом, о солидной высоте которого говорят снеговые полосы на гребне.
Степной пейзаж
Редкие белые юрты и стада скота оживляют холодный высокогорный пейзаж.
По горному плато добираемся до озера Цагаан-Нуур и посёлка с тем же названием. Посёлок находится в 30 км от границы с Россией (пос. Ташанта). В Ташанте, где мне приходилось бывать в 70-х годах; я работал во время отпуска в противочумной экспедиции. Тогда по Чуйскому тракту постоянно шёл поток машин в Монголию. Посёлок Ташанта был крупным перевалочным пунктом в торговле России с Монголией. Отсюда в Монголию шёл большой объём ГСМ. В Цагааннууре также была большая перевалочная база ГСМ. Посёлок жил и работал в те годы полнокровно.
До сих пор в полуразрушенном посёлке видны остатки оснований под большие топливные ёмкости (бензин и дизельное топливо), стены складов и других производственных помещений. Уход России из Монголии стал результатом политических и национальных амбиций новых некомпетентных людей, пришедших к власти. Уход России и связанное с этим сокращение объёмов товарооборота в торговле с Монголией ударил, в первую очередь, по простым людям, имевшим раньше работу в этом посёлке. Все они при встрече вели себя дружелюбно и хорошо отзывались о русских и России, считая её надёжным соседом и хорошим партнёром.
