— Об этом не может быть и речи, — прикусила губу Морган. — Ведь теперь у нее есть отец.
Райли тяжело опустился на кровать, и девочка заворочалась. Зевнув, она открыла глаза и улыбнулась Морган.
— Вы не дочитали книжку.
Вполне убедительно рассмеявшись, Морган взяла книгу.
— «К первому слонопотаму добавился второй, и Пятачку стало страшно…»
Ужинать они отправились в «Макдоналдс».
— Мама больше любила шикарные рестораны, — заявила Дженни, — но мне здесь тоже нравится.
Райли набросился на гамбургер.
— Мистер Атертон пригласил нас завтра на ужин — ведь завтра День всех святых. Ты сможешь поиграть с его девочками. У них полно маскарадных костюмов. — Он улыбнулся Морган, но улыбка не коснулась его глаз. — Мистер Атертон сказал, у его жены и для тебя что-нибудь найдется.
День всех святых был одним из самых любимых праздников Морган.
— Должно быть, будет здорово, — постаралась она ответить как можно небрежнее.
— Как вы думаете, у них есть костюм Тыквы? — спросила Дженни. — Карета Золушки была из тыквы. — Она посмотрела Райли в глаза. — Как я должна к вам обращаться?
— А ты как хочешь? — смутился тот.
— Мне не разрешалось обращаться к взрослым по имени и на «ты».
— Ну… почему бы для меня не сделать исключения из этого правила? Зови меня Райли, а когда ты привыкнешь к тому, что мы живем вместе, может быть, ты будешь звать меня папой.
— Хорошо, — кивнула Дженни, никак его не называя.
Она принялась за картофельные чипсы, обмакивая их по одному в кетчуп.
Вернувшись в гостиницу, они посмотрели по телевизору «Улицу Сезам». К тому времени, как Дженни вымылась — девочка настояла, чтобы в этом священнодействии приняла участие Морган, — и Райли прочел ей еще три главы «Винни-Пуха», Морган уже чувствовала себя вымотанной до предела. Райли притушил свет ночника.
— Дженни, мы будем в соседней комнате и дверь оставим открытой. Спокойной ночи, — смущенно добавил он, целуя дочь в лоб. — Я очень рад, что мы теперь вместе.
Девочка прижала к груди обтрепанного плюшевого медвежонка.
— Надеюсь, у них будет костюм Тыквы, — сказала она, закрывая глаза.
Через пять минут Дженни уже крепко спала. Удалившись в смежную комнату, Райли упал на кровать.
— Отцовство — это работа без отпусков и выходных, — рассеянно произнес он. — У меня дома даже нет отдельной комнаты для Дженни. Как ты думаешь, Морган, ей будет хорошо со мной?
— Необходимо время, чтобы она к тебе привыкла. К тому же ей очень не хватает матери.
— Да… знаешь, я принял приглашение Уилфреда, в частности, потому, что надеюсь расспросить его хорошенько о Бет. Мне этот особняк жутко не понравился. А тебе?
Морган осторожно опустилась на кровать. Ей безумно хотелось снять с себя платье и броситься в объятия Райли. Импозантного и привлекательного в серых брюках и белой рубашке, но гораздо более соблазнительного без них.
— Мне жутко не понравился особняк, его внутреннее убранство и особенно его обитатели. Разумеется, за исключением Дженни. Ну как могла миссис Эмерсон пугать ее рассказами про пауков?
— А почему Бет наняла ее? Почему Дженни не ходила в школу? — Райли почесал затылок. — Я попросил Уилфреда составить письмо для Лоренса, строгое и официальное, которое, тем не менее, нагнало бы на него страх Господний… Да, кстати, я решил не выдвигать против Лоренса никаких обвинений — из-за Дженни. И, раз уж об этом зашла речь, я должен перед тобой извиниться: не исключено, что Говард и Дэз решатся на новое покушение здесь, в городе. — Он окинул Морган долгим взглядом, но не сделал даже попытки погладить ее. — Я оплачу твой штраф за неправильную парковку. Но худшее во всем этом — мы с тобой не сможем спать вместе.
Морган сама успела прийти к такому заключению. Райли высказал вслух то, что она уже сама поняла, но ей от этого нисколько не стало легче.
— Полагаю, оно и к лучшему, — сказала она. — Это не даст нам слишком сильно привязаться друг к другу.
— А что такое «слишком сильно»? Ты в черном лифчике?
Вскочив с кровати, Морган сунула руки в карманы.
— Прекрати!
Райли тоже встал и, проковыляв, остановился прямо перед ней. Морган, чувствуя, как бешено колотится ее сердце, не шелохнулась.
— А если мы оба уже завязли по уши? — с резкой прямотой спросил Райли. — Что делать в этом случае?
Обняв Морган за плечи, он поцеловал ее, и поцелуй этот, сначала яростно-отчаянный, мгновенно наполнился знакомым ей страстным жаром.
Отшатнувшись от Райли, она вскрикнула:
— Райли, пожалуйста, не надо! Дженни может проснуться, так что не мучай меня. Я этого не вынесу.
Он задумчиво взглянул на нее.
— По-моему, Морган Кассиди, ты здорово влипла.
— Ты нарочно так себя ведешь? — гневно раздула ноздри Морган.
— Порой мне кажется, из тебя все клещами нужно тянуть.
— Это только секс, — прошипела она. — Больше между нами ничего нет. Один секс.
Его лицо стало каменно-твердым.
— Не думаю.
— А я в этом уверена, — оттолкнула она его. — И знаешь, что страшно? Мы даже не можем хорошенько поругаться!
— А ты, судя по всему, на это напрашиваешься, — протянул Райли, ткнув ей пальцем в подбородок, и тут только Морган осознала, насколько же он взбешен. — Я-то думал, я один становлюсь сам не свой, когда общаюсь с тобой. Но теперь мне начинает казаться, тебе тоже необходимо многому учиться. Может быть, даже больше, чем мне. Времени у нас остается все меньше. Морган, подумай об этом. Неужели ты хочешь и впредь оставаться одна, сама по себе? Именно этого ты и ждешь от жизни? Или ты готова рискнуть и узнать, что же, черт побери, подразумевается под «душевной близостью»?