Вспышка молнии за горой - [18]

Шрифт
Интервал

Учитесь «нет» говорить.

Я и впрямь совсем ничего не знаю.

Больница кружится, словно волчок,

Швыряя сестер

По всему зданию.

Дважды меня уже пронесло.

Настал раз третий.

Медленная смерть -

Это чистая смерть,

Ты вкушаешь ее день за днем,

По глоточку.

Странно, что люди другие

По-прежнему живы-здоровы -

Яростно и (или) тупо

Исполняют свой долг,

Толпятся

На улицах и в домах…

Счастливые

Несчастливцы!

Я на койке лежу пластом.

Жаль жену -

Ей приходится с этим жить.

Она сильна И добра.

Она повторяет:

«С тобой все будет в порядке!»

И эти слова повторяют

Кит синий, и сонные молодые врачи-практиканты

Из отделений сердечно-сосудистой

И пластической хирургии,

И даже незатейливо темная

Полночь…

Я с ними встречусь еще -

В лесу

Гигантской гориллы.

Crawl

Вообще ничего

Когда я был молод, беспокоился непрестанно,

Чем заплатить за квартиру. Теперь же кто-то намерен

Выселить меня отсюда – навечно.

И этот домовладелец не станет

Слушать моих оправданий -

Дескать, на той неделе я заплачу.

Мне прислали уже извещенье, меня

Ожидает последнее выселенье.

Но, как и раньше, я продолжаю -

Совершаю прогулки,

Читаю газеты, гляжу на стены -

И думаю, думаю об одном:

Как же дошло до такого?

В глаза мне смотрит бесчувствие,

Не помогают ни книги,

Ни даже стихи.

Не помогает ничто и никто.

Есть только я. Одиноко сижу.

Жду. Дышу. Размышляю.

Здесь даже не с чего быть храбрым.

Здесь нет вообще ничего.

Nothing Here

Моя последняя зима

Я понимаю – эту последняя бурю

Мир воспримет как сущий пустяк -

Есть столько более важных вещей, о которых

Стоит думать и волноваться!

Я понимаю – эту последнюю бурю

Мир воспримет как сущий пустяк -

Впрочем, именно так ее воспринять и надо.

Бури иные были куда сильней и драматичней!

Я вижу – последняя буря все ближе

И тихо, сдержанно жду.

Я понимаю – эту последнюю бурю

Мир воспримет как сущий пустяк.

Мы с миром чаще всего

Расходились во мнениях -

Но в этом пришли к согласью.

Так пусть же скорее приходит последняя буря -

Я слишком долго ждал.

My Last Winter

Первые стихи оттуда

Шестьдесят четыре ночи и дня

Там… химиотерапия,

Антибиотики,

Кровь, бегущая по катетеру.

Лейкемия.

Что – у меня?!

В семьдесят два года я смел

Глупо надеяться на тихую смерть во сне,

Но боги

Решили по-своему.

Я сижу рядом с этой машинкой -

Разбитый, полуживой,

Еще ожидающий Музу,

Но вернулся я только на миг,

И кажется – все вокруг изменилось.

Я не родился заново -

Просто пытаюсь урвать

Еще несколько дней и ночей -

Ночей,

Похожих

На эту…

First Poem Back

Итог

Все больше истраченных дней,

Дней, истекающих кровью,

Дней, исчезающих в воздухе.

Все больше разменянных дней,

Дней, выброшенных впустую,

Истерзанных,

Искалеченных.

Плохо то,

Что из этих дней состоит

Жизнь.

Моя жизнь.

Сижу здесь,

Семидесятитрехлетний

Понимающий,

Как жестоко был

Одурачен.

Ковыряю в зубах

Зубочисткой.

Зубочистка

Ломается.

Лучше бы смерть пришла незаметно -

Как грузовой состав,

Который не слышишь,

Если

Стоишь спиной.

A Summation

Ходячие извещения

Уважаемый сэр или мадам,

Мы вынуждены сообщить,

Что не нуждаемся больше в ваших услугах,

И вам придется уйти -

Невзирая на годы прекрасной службы

И выказываемую вами столь часто

Отвагу,

Невзирая на факт, что многим вашим мечтам сокровенным

Еще предстоит сбыться.

Впрочем, вы были лучше других -

На рекламные паузы не сердились,

Аккуратно водили машину,

Исправно служили работодателям и стране,

Никогда не теряли сочувствия

К нелюбившему вас спутнику жизни

И равнодушным к вам детям,

Никогда не испытывали сомнений

И не пускали ветры публично,

Не давали выхода тайным обидам,

Были отменно нормальным, понимающим человеком,

Почти не делавшим глупостей,

Помнили все дни рождения,

Праздники и юбилеи,

Выпивали, не перебирая, Редко ругались,

Жили по правилам, созданным не вами,

Без усилий сохраняли здоровье,

Были вежливы от природы,

Ухитрились в детстве прочесть всю классику,

Никогда не считались эгоистом и подлецом,

В основном были очень милы…

И все равно – отныне

Вы мертвы, вы мертвы,

И вам придется уйти -

Потому что

Мы

Не нуждаемся

Больше

В ваших

Услугах.

Walking Papers

Один в этой комнате

Я сижу один в этой комнате, а мир

Как вода течет надо мною.

Сижу. Жду. Размышляю.

Во рту – омерзительный привкус.

Сижу в этой комнате. Жду.

Я больше не вижу стен.

Все вокруг изменилось, стало иным.

Я не в силах шутить над этим,

Не в силах это понять, а мир

Как вода течет надо мною.

Мне наплевать, если вы мне не верит,

Мне и это больше не интересно.

Я один в этом месте, где раньше никогда не бывал,

Один в этом странном месте,

Где нет других человеческих лиц,

Где нет никого.

Так происходит со мной

В пространстве внутри пространства,

В этой комнате, где я жду.

Alone in this Room

Прощай навсегда

Нож режет вдоль и поперек. Поворачивается.

Выскальзывает из раны. Вонзается снова.

Это – проверка,

Так что плюнь и забудь, ублюдок, который когда-то

Любил совать свою доблесть

В глаза несчастному этому миру,

В глаза

Горько несчастному этому миру,

В котором только дурак может хотеть

Остаться подольше.

Твой не слишком большой запас удачи

Давно исчерпан,

Так что плюнь и забудь, ублюдок.

Последнее из прощаний -

Приятнейшее из всех!

Farewell, Farewell

Недавно пришедшие письма

Мне приходят письма, все больше и больше писем

С вопросом, вправду ли я уже умер -

Ведь говорят, что умер.

Должно быть, всему виною почтенный мой возраст


Еще от автора Чарльз Буковски
Женщины

Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.


Записки старого козла

Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.


Фактотум

Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!


Хлеб с ветчиной

«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.


Макулатура

Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.


Почтамт

Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.Свой первый роман «Почтамт», посвященный его работе в означенном заведении и многочисленным трагикомическим эскападам из жизни простого калифорнийского почтальона, Буковски написал в 50 лет. На это ушло двадцать ночей, двадцать пинт виски, тридцать пять упаковок пива и восемьдесят сигар.


Рекомендуем почитать
Чувство вины

Июль. Маленький российский городок. Главный герой по имени Мар возвращается на лето домой, чтобы повидать мать и сестру. Но вместо ностальгических воспоминаний из детства, разговоров по душам с родными и прогулок по знакомым улицам, Мара ждут только разочарование, насмешки и хроническое чувство вины. И если в далеком прошлом никто не помог ему почувствовать себя "нормальным", то это не значит, что он сам теперь не может стать спасением для двух таких же запутавшихся молодых ребят, застрявших в этом маленьком городке.


Падение

Умирая, опавший лист вспоминает свою жизнь и размышляет о своей смерти.


Город скорби

Астрахань. На улицах этого невзрачного города ютятся фантомы: воспоминания, мертвецы, порождения воспалённого разума. Это не просто история, посвящённая маленькому городку. Это история, посвящённая каждому из нас. Автор приглашает вас сойти с ним в ад человеческой души. И возможно, что этот спуск позволит увидеть то, что до этого скрывалось во тьме. Посвящается Дарье М., с любовью.


Путь ниндзя

Сюрреалистичный рассказ, небольшая фантазия с вкраплениями галлюциногенного реализма и пейзажной лирики. Содержит нецензурную брань.


Куплю труп. Дорого

«Некто приходит в ФМС и подаёт справку: — Справка из морга о том, что я умер. Отметьте, что я умер». (с). По традиции автора — изложен только практический опыт. 18+. Присутствует обсценная лексика.


Невидимки

Боб Джонс — совершенно обычный парень. У него хорошая работа и милая девушка. И все же Боб считает, что у него есть проблема: никто не замечает его, никто его не помнит. Там, где обычный человек проходит неузнанным, Боба Джонса… игнорируют. Но однажды его заметили. Его запомнили. Но хотел бы он остаться незаметным, потому что у незнакомца, назвавшегося Филиппом, на уме что-то ужасное. Он желает мести — мести миру, который давно игнорирует не только Боба, но и других. Для лиц старше 18 лет.