Вспышка. Книга 1 - [163]

– Уволь меня от своего оптимизма. И, пожалуйста, перестань использовать мое кресло в качестве спичечной коробки! – рявкнула Тамара.

– Уууух, – подняв брови, заметила Перл, – что-то мы сегодня обидчивы.

Закрыв глаза, Тамара дала вееру немного остудить ее лицо. С мегафоном в руке к ней подбежал Луис.

– Сцена вышла великолепно! – восторженно воскликнул он и, наклонившись, звонко поцеловал ее в щеку. – Принцесса, если и дальше так пойдет, то на этот раз ты точно получишь «Оскара».

Приоткрыв один глаз, Тамара свирепо оглядела его.

– За что? – отрезала она, вытянув в стороны руки, чтобы две ассистентки могли расстегнуть застежки из восемнадцати жемчужных пуговиц на ее белых лайковых перчатках. – За то, что парюсь в этом костюме? За эти тяжеленные шляпы? За то, что благодаря этому ужасному турнюру из стальной проволоки у меня самая деформированная и неестественная фигура, которую только можно себе представить? Я выгляжу так, будто ношу на спине ребенка!

– Ты выглядишь великолепно и отлично это знаешь.

– Я похожа на верблюда!

Луис удивленно посмотрел на нее.

– Эй, – мягко сказал он, – расслабься, ладно? Я знаю, что твой костюм не самый удобный на свете.

– Мне не до шуток.

– Почему бы тебе не пойти и не переодеться во что-нибудь более удобное? А потом отправляйся вместе с Перл в буфет. Я буду ждать тебя там.

Тамара покачала головой.

– Идите без меня. Мне хочется только одного: пойти в свою гримерную, раздеться и полежать совершенно голой. Только так я смогу прийти в себя от этой ужасной жары.

– Я пришлю тебе тарелку с холодным салатом, – предложила Перл.

– Спасибо, не надо, – твердо сказала Тамара. Ассистентки по костюмам наконец стянули с нее перчатки, и она нетерпеливым жестом отослала их прочь. – Сейчас я бы променяла всю еду в мире на несколько галлонов содовой и ванну со льдом.

Она выхватила мокрое полотенце из рук проходившего мимо рабочего и приложила ко лбу.

– Так-то лучше, – с облегчением простонала она. – Этот грим не дает дышать моей коже. Ну все, я пошла. – Отбросив полотенце, Тамара поднялась на ноги и принялась бороться с пуговицами на высоком, до подбородка, воротнике своего длинного двухслойного платья с отворотами в черную и темно-фиолетовую полоску – Увидимся позже, – бросила она через плечо.

Борьба с пуговицами продолжалась и на ослепительном солнцепеке, куда она вышла, чтобы пройти в свою гримерную, находившуюся через дорогу от павильона. Был полдень, и жара усилилась. Предвкушая наслаждение от работающих в ее комнате четырех вентиляторов, Тамара побежала так быстро, что, взобравшись на третью ступеньку, чуть не лишилась чувств. Шатающейся походкой войдя в первую из своих двух комнат, она неожиданно столкнулась нос к носу с Ингой.

Инге пришлось схватить ее за руку, чтобы она не упала. Уставившись на нее, Тамара вдруг побелела и отпрянула назад.

– Инга! – Голос не слушался ее. – Что-то случилось?

– Нет, – тихо успокоила ее Инга.

– Скажи мне правду! – настаивала Тамара.

– Тебе не о чем беспокоиться, – уверила ее Инга. Тембр ее голоса вдруг изменился. – Дома все в полном порядке.

– Тогда что случилось? – спросила Тамара. – Ты бы не пришла просто так, не предупредив меня. Ты меня ужасно напугала.

– Я знаю. Прости. – Инга не сводила с Тамары своих темных глаз. – Можешь уделить мне несколько минут?

– У меня перерыв. И целый час свободного времени. Ты голодна? Хочешь, я попрошу нам что-нибудь принести?

– Если для меня, то, спасибо, не надо. – Подоткнув свое бесформенное серое платье, Инга чопорно присела на краешек белой кушетки.

Тамара не могла отделаться от какого-то непонятного беспокойства.

– Почему ты так смотришь на меня? – спросила она.

– Извини. – Инга опустила глаза, похлопывая рукой по диванной подушке. – Присядь, я объясню тебе, почему я пришла. – Подождав, пока Тамара сядет, Инга глубоко вздохнула, как бы собираясь с силами. – С тех пор как мы оказались в Германии, я старалась вырастить тебя как можно лучше. Как моего собственного ребенка, мою кровь и плоть. Именно так я думаю о тебе. Поскольку, кроме тебя, у меня никого нет, – начала она, осторожно подбирая слова.

– Я это знаю. – Тамара с любовью улыбнулась ей. – Мы гораздо в большем смысле семья, чем большинство людей, связанных кровным родством.

Инга кивнула.

– И думаю, ты знаешь, что я никогда не старалась занять место твоей матери. Я всегда старалась сохранить… память о ней в твоей душе, правда?

Тамара от удивления открыла рот.

– Что ты пытаешься мне сказать? – воскликнула она. – Инга, ты меня пугаешь!

На лице Инги появилось огорченное выражение.

– Пожалуйста, Тамара, не мешай мне. Для меня это… очень трудно.

– Прости меня, – мягко сказала Тамара.

– Многие годы я рассказывала тебе о твоей матери и твоем детстве то, что считала… – Инга нахмурилась, подыскивая нужное слово. – …нужным. Конечно, мне не все удалось. Я не сумела воспитать тебя в вере твоих отцов, потому что не знаю еврейских традиций. И потом, меня всегда смущало то, что ты была крещена в русской православной церкви. Все это очень запутано. Но даже твоя мать, да упокой Господь ее душу, не была… как бы это сказать, очень праведной в том, что имело отношение к религии. А что касается твоего отца… я не много рассказывала тебе о нем. – Инга закрыла глаза и поднесла руку ко лбу, как если бы у нее вдруг страшно разболелась голова. – Теперь я понимаю, что давно должна была рассказать тебе все. Мне только хотелось избавить тебя от лишних страданий. – Она шмыгнула носом и высморкалась. – Мне не хотелось причинять тебе боль. Ты должна мне поверить.