Всполохи - [13]

Она дразняще проводит рукой по моей ширинке.

Я отвожу ее руку и кладу ее ей на грудь.

– Ты такая мягкая. Кроме тех мест, где не совсем, – шепчу я ей.

Она обхватывает мою шею обеими руками и затягивает меня в глубокий поцелуй, пока мои пальцы погружаются в нее, и мой язык тоже. И везде, повсюду меня окружает мягкость. Кроме тех мест, где не совсем.

Всю ночь мне то и дело приходило на ум, какие же женщины мягкие и нежные. Как их теплый, сладкий запах охватывает меня, и я тону в нем, теряя голову. И что все прежние разы не чета этому. Это не просто приключение на одну ночь, как бывало со мной тысячи раз прежде. Это совсем другое. Каждый раз, встречаясь с ней взглядом, я убеждаюсь в этом.

Кроме того, я не в ответе за все злодеяния прошлого. Некоторые из них на моей совести, да, но не все же…

Гвен снова охватывает меня. Я беру ее руку своей и отвожу ее в сторону.

И вот тут она меня отталкивает. Другая моя рука все еще внутри нее.

– Я знаю правду, Кирби. Или как там тебя зовут по-настоящему.

Она закрывает глаза и двигается вместе со мной, раскачивая свое тело в такт движениям моей руки, моих пальцев; она стонет от силы моих толчков.

Она прекраснее всего, что у меня было за все мои годы.

Я снова захватываю ее рот поцелуем. Силой.

Она останавливает мою руку своей и заставляет меня посмотреть на нее. Ее невысказанное желание удовлетворяется – я поднимаю ее, несу к своей постели и раздеваю. Я стою и смотрю на нее, лежащую в покрывалах, и на то, как целомудренно она скрестила ноги в лодыжках, чтобы прикрыть свою наготу, хотя тело ее подрагивает из-за того, как она возбуждена. Из-за того, как сильно она хочет меня.

Я присаживаюсь рядом и провожу руками по ее телу, ощущая нежность ее кожи и великолепие ее изгибов.

Она смотрит на меня снизу вверх и останавливает мои руки.

– Я знаю правду. И я все еще хочу тебя. Я все еще здесь, с тобой. Я твоя. И всегда была твоей.

Я цепенею. Я чувствую, как вскипает моя кровь, когда срабатывают мои инстинкты самозащиты. Какая-то часть меня хочет убить ее тут же, что бы она там ни думала, что она знает… потянуться, сжать ее шею руками и сломать ее.

Я делаю глубокий вдох.

– Я хочу заняться с тобой любовью.

Я склоняюсь и целую ее губы, потом шею. Я позволяю своим рукам ощутить ее формы и очертания, осознавая, что это, возможно, последний раз, когда мне дозволено касаться того совершенства, которое и есть Гвен.

Ее груди такие мягкие и плотные, с удивительно твердыми сосками.

Ее фигура никогда не выглядела такой красивой и округлой, как выглядит сейчас, без одежды. У нее неимоверно длинные для ее роста ноги. И все такое мягкое, гладкое, просящееся в руки. И запах ее окружает меня.

Но в этот раз это смесь запаха ее духов, пота, аромата ее возбуждения и силы, с которой сердце бьется под ее кожей, проталкивая по сосудам ее густую, драгоценную кровь.

Ее рука возится с пряжкой моего ремня.

– Кирби, пожалуйста…

Я ловлю ее руки и прижимаю их к кровати у нее за головой. Глубоко внутрь нее я проталкиваю два пальца, а потом еще один, и еще…

Я выпускаю ее руки только тогда, когда чувствую, как неимоверно туго она сжимается вокруг моей руки, моей руки целиком, вокруг моего кулака. Она содрогается от силы оргазма и кричит.

Я убираю руку и ложусь рядом с ней, моя рука у нее на животе.

Я хочу сказать ей, что я люблю ее. Но не могу. Еще нет, не сейчас.

В этот самый момент я понимаю, что как бы там ни было, я никогда не смогу причинить вред этой женщине. Я лучше сбегу от того, что я есть, но не обижу Гвен.

И вот, так я и лежу рядом с невероятно красивой, абсолютно обнаженной женщиной и понимаю, что мне не удалось распробовать ее. Не целиком. Не полностью.

– Какие пьесы ты предпочитаешь? В смысле, предпочитаешь играть? – вдруг спрашивает она.

Я накрываю нас одеялом.

– А, Шекспира. И в этом роде. Думаю, меня можно назвать классическим актером.

Я прикусываю язык, с которого уже готовы сорваться личные воспоминания о Барде.

Она перекатывается и наваливается на меня.

– Если твоим занятием был только театр, что же привело тебя на телевидение?

Ее грудь прижимается к моей, и это отвлекает меня, так что я на мгновение задерживаюсь с ответом.

– Ты привела.

Я провожу руками по ее потной коже.

– Лесть тебя далеко заведет.

Я не хочу, чтобы она думала, что это просто связь на одну ночь. Я хочу, чтобы она поняла, что это может быть большим, гораздо большим.

Она склоняется, чтобы поцеловать меня и провести рукой по выпуклости в моих джинсах.

– Устраивайся поудобнее, – она снова целует меня. – Когда я вернусь, я захочу тебя.

Она сжимает меня и уходит в ванную.

Я не теряю ни секунды. Подскакиваю к комоду, спускаю брюки, выбрасываю мягкий фаллоимитатор и надеваю свою любимую сбрую, снаряженную толстым, восьмидюймовым зеленым латексным дилдо. Я натягиваю джинсы, застегиваю их, ставлю на прикроватную тумбочку бутылочку лубриканта и зажигаю несколько свечей.

Гвен возвращается, и я затрахиваю ее до потери пульса.

Моя одежда все еще полностью на мне, хотя брюки расстегнуты, и я все еще внутри Гвен. Руками она обнимает меня за спину, крепко прижимая к себе.

– Я хочу коснуться тебя, – шепчет она, едва обретя дыхание.