Всему свое место. Необыкновенная история алфавитного порядка - [50]

Рост влияния книгопечатания привел к тому, что сборники изречений, составлявшиеся частными лицами на протяжении их жизни, все больше соответствовали тому, что считалось нормой. Многие читатели, конечно, выписывали цитаты в тетради, организуя их в соответствии со своими собственными системами и интересами. Но гораздо больше было тех, кто следовал системам, предписанным в печатных образчиках. И для тех, кто нуждался в большей помощи в этом деле, издатели вскоре начали выпускать книги с пустыми страницами, вверху которых были напечатаны топосы, с тем чтобы владелец такой книги отыскивал страницу с топосом, соответствующим тому фрагменту, который он хотел выписать. Для многих удобство предварительного отбора и классификации топосов брало верх над необходимостью уделять некоторым темам больше или меньше места.

Книги изречений, рукописные или покупные, должны были стать хранилищем, которое будет служить мальчику, а затем мужчине всю его жизнь. Существовал также рынок готовых книг с подборкой цитат и общих мест, соответствующих определенным ситуациям. Эразм Роттердамский, наряду с многими другими авторами, составил руководство «О написании писем» (De conscribendis epistolis, 1521), имевшее предметную организацию; в нем были представлены шаблоны писем, необходимые в различных обстоятельствах. Так, идеальное письмо с соболезнованиями, согласно его наставлениям, должно было начинаться с выражения сочувствия, затем следовало напомнить адресату философские доводы, позволяющие умерить горе, и дополнить их сентенциями из классических авторов, историческими анекдотами и изречениями философов[324]. Подобным образом он касался различных тем и событий, предлагая читателю готовые и упорядоченные цитаты – такого рода, какие студенты собирали в течение многих лет.

Другие напечатанные книги общих мест имели более узкую направленность, ограничиваясь подборкой цитат из произведений одного автора. Например, произведения римского драматурга Теренция (ок. 195/185 – ок. 159 гг. до н. э.) начали использоваться школьниками как источник изречений задолго до того, как в XVI в. голландские и английские книготорговцы снабдили издания его пьес подборкой самых известных фраз и выражений, чтобы школьники переписали их в свои книги общих мест, а затем использовали в собственных произведениях, – здесь мы видим раннюю форму интенсивной переработки литературного материала[325].

Книги общих мест могли включать не только моральные наставления или назидательные примеры из классиков и отцов церкви. «Мастерская» (Officina) Иоанна Равизия Текстора (Жана Тиксье, ок.1470–1524), ректора Парижского университета, была необычным сборником цитат, поверхностно организованных по критерию сходства или противоположности, но в действительности расположенных почти случайным образом, начиная с довольно бодрого перечня знаменитых смертей, упорядоченных по способу: самоубийства, отцеубийства, смерть от утопления (с отступлением, посвященным водоемам, названным в память утопленников); убитые лошадьми (с подразделом о тех, кто умер от падения с лошади), змеями, кабанами, львами, собаками и другими животными; пораженные молнией, убитые через повешение или распятием, заморенные голодом или жаждой; сброшенные со скалы, с лестницы или погибшие в результате землетрясения, или от яда, или даже от «внезапной» смерти[326].

Несмотря на то что «Мастерская» изначально не имела алфавитного расположения, в течение дюжины лет после ее первой публикации появилось новое издание, снабженное указателем, дабы помочь отчаявшемуся читателю, которому срочно необходимо найти примеры гибели от укуса змеи, а вовсе не от падения с лестницы, чтобы использовать подходящую цитату в письме или речи.

К тому времени на титульных листах многих книг имелось указание о том, что они были «систематизированы по общим местам», то есть содержат указатели, отражающие перечень традиционных топосов. Издатели дополнительно помогали своим читателям, используя курсивный шрифт для тех фраз, которые годились для использования в качестве сентенций, или помещали указующий перст, так называемый маникул (☞), на полях напротив фраз, которые подходят для выписок[327][328]. Какое-то время считалось, что практика пополнения сборников общих мест может продолжаться всю жизнь, однако для многих это занятие оказывалось источником новых проблем, подобных тем, которые приносил избыток печатных книг. Философ Фрэнсис Бэкон (1561–1626) рекомендовал эксцерпирование как «занятие, приносящее большую пользу и имеющее большой смысл для учащихся», однако предостерегал против использования заранее напечатанных заголовков в тиражируемых издателями книгах общих мест, «следующих по алфавиту и заполняющих указатель множеством пустых заголовков», поскольку те поощряют составителя «наполнять свою книгу таким же количеством пустых записей»[329]. Он полагал, что книга изречений хороша только тогда, когда в ней хорошо отобраны топосы. А топосы и выдержки под ними, в свою очередь, полезны только в том случае, если владелец книги способен найти нужную ему цитату среди великого множества собранных им цитат. Упорядочение и поиск становились все более насущными проблемами.