Всемирный следопыт, 1928 № 09 - [25]
— Народ подходящий, — отвечал он, улыбаясь своими крепкими зубами. — Работать могут!..
— Почему же они сейчас не работают?.. Почему сено не убирают? Почему не косят?
— Стало-быть, отдыхают… Эй, наладь свое ружье!.. Гляди, утки летят…
Над водой торопливо пролетала стайка серых крякв.
Вид дичи, которой тут было множество, заставил меня позабыть всех и вся. Утки летели во всех направлениях, — то парами, то целыми стаями, то одиночками. По мере нашего продвижения к Байкалу они встречались все чаще и чаще.
Невдалеке от Байкала луга Селенги изобилуют множеством небольших озерков и болотцев, которые буквально кишат всевозможной болотной дичью. Для охотника тут раздолье, и когда солнце начало спускаться, мы пристали к берегу возле узкого и длинного затона, дабы пострелять уток на вечерней заре.
Было уже темно, когда я возвратился к берегу с настрелянными мною дикими утками. В мое отсутствие Панфил приготовился к ночлегу. Он притащил большую охапку сена и развел небольшой костерчик у самого берега, где в котелках варил ужин и кипятил чай.
Последний отблеск кровавой зари догорал на западе, и тонкий серп молодого месяца вступал в свои права, посылая свое серебро быстрым водам мутной реки.
Панфил принялся ловко ощипывать и потрошить жирных крякв, тихонько напевая песенку. Довольный своей охотой, я лежал на сене невдалеке от костра и любовался на трепетное отражение молодого месяца в черной воде… Костер догорал, и на его месте лишь с тихим потрескиваньем тлели едва дымящиеся угольки. Машинально схватил я клок сена, на котором лежал, и лениво швырнул его на уголья. Через минуту костер ярко вспыхнул светлым колеблющимся пламенем.
В это время мой взор случайно скользнул по воде, и я совершенно неожиданно заметил шагах в сорока от берега черный силуэт длинной лодки, которую внезапно осветило пламя вспыхнувшего костра. Очень длинная и узкая, она быстро шла вниз по реке совершенно бесшумно, подобно видению. Разом вспыхнувшее сено вдруг осветило и лодку и сидевших в ней на веслах людей. Они одновременно оглянулись на пламя, и в то же мгновение косматая фигура мужчины, сидевшего на корме, резко наклонилась влево. Точно по команде, весла левого борта бесшумно взмахнули, а правые прижались к борту; длинная лодка круто вильнула в воде, в одно мгновение скрывшись под самым нашим берегом.
Маневр был проделан с необыкновенной ловкостью, слаженностью и быстротой. Я приподнялся, ища глазами таинственную лодку, однако, ее и след простыл, словно она исчезла под воду. Ни единого звука не долетало до меня… ни скрипа, ни стука уключин, ни даже легкого всплеска воды от ударов весел. Подобно большой ночной птице, бесшумно появилась лодка и так же бесшумно исчезла в нескольких шагах от меня. Произошло все это в какие-нибудь несколько секунд и при такой гробовой тишине, что я невольно подумал, не явилось ли все это игрой моего воображения.
Я взглянул на Панфила. Он отложил в сторону дикую утку и, насупившись, как-то мрачно смотрел в том направлении, куда только что скрылась странная длинная лодка.
— Ты видел? — спросил я его. — Что это за люди?
— А ты-то сам разве не знаешь? — загадочно спросил он Меня.
— Куда они пропали и почему так быстро скрылись при виде нас?
Панфил молчал. Лицо его было серьезно.
«Уж не бандиты ли это?.. Быть может, они выслеживают нас, чтобы ограбить?» — мелькнула мысль в моей голове… — «Что за странную фразу сказал мне Панфил?.. Уж не заодно ли он с бандитами?..»
Мне почему-то вспомнились пять здоровенных молчаливых парней, к которым Панфил меня завозил для покупки свинины… И зачем ему понадобилась свинина?.. И что делали пять силачей на пустынном берегу?.. Во всяком случае, они не косили. Возле их балагана я не видел ни кос, ни граблей…
Жуткое подозрение закрадывалось в голову: «А что, если…»
Раскатистый выстрел, раздавшийся ниже нас по реке, заставил меня вздрогнуть. Я вскочил на ноги. Еще два выстрела прогремели в темноте, и с жалобным воем в нескольких шагах от меня пролетела пуля.
Сомнений не было: кто-то производил на нас нападение. В волнении бросился я к своему ружью. Панфил мрачно следил за мной. Я сознавал свою беспомощность. Имея в руках несчастный дробовик, заряженный утиной дробью, что мог поделать я против нескольких людей, вооруженных винтовками?!
Надо было спасаться, и я оглянулся по сторонам. Вид густой заросли тальника успокоил меня: здесь легко можно было скрыться и днем.
Еще грянул выстрел, и я одним прыжком скрылся в густых кустарниках.
С реки послышались чьи-то возбужденные мужские голоса; торопливо проскрипели уключины. Я взвел курки и, притаившись в тальнике, решил дорого продать свою жизнь, ожидая нападения.
Прошла еще минута. Никто и не думал приставать к берегу. Шум весел теперь как-будто удалялся от меня. Лодка явно поднималась вверх по реке.
События произошли так быстро и неожиданно, что я никак не мог, дать себе ясного отчета в том, что, собственно, произошло вокруг меня. В голове была неразбериха.
Теперь, когда снова наступила полная тишина, я тихонько выполз из кустов. Панфил попрежнему сидел на своем месте. Он подбросил хворосту в огонь, и костер весело потрескивал. Панфил как ни в чем не бывало закуривал свою трубочку. Вид этого безоружного человека совершенно успокоил меня, и я приблизился к нему.
