Всемирный следопыт, 1927 № 04 - [32]

А затем… потемнело в глазах…

* * *

Хиггинс из своего убежища слышал крики и едва верил своим ушам. Удивительно, что человек еще может кричать, приняв такой сильный яд, как стрихнин! Вскоре, впрочем, крики стихли. Хиггинс почти отказывался верить, что крики принадлежали Моргану, так как расстояние до лагеря было не менее километра. Прежде чем отправиться в путь, он переждал еще некоторое время, весь дрожа от волнения.

Веселый треск костра уже не приветствовал его. Все потонуло в глубокой темноте, и только изредка доносилось жевание мула. Очевидно, случилось что-то необычайное, раз Морган даже не развел огня. Хиггинс боялся ловушки и шел вперед осторожно.

Может быть, Морган открыл предательство, не пил ничего и теперь лежал где-нибудь в засаде, чтобы пристрелить его. Держа револьвер в одной руке, другой Хиггинс бросил камень по направлению к тому месту, где должен был находиться костер… Никакого движения… Полная тишина… Тогда Хиггинс решительно двинулся вперед.

В глубокой темноте виднелась на земле неясная, темная фигура. При свете спички Хиггинс уставился в искаженное, распухшее лицо своего — уже мертвого — компаньона. Он не мог припомнить, чтобы у Моргана при жизни был такой толстый затылок. Странно, что стрихнин мог вызвать такое опухание, да, впрочем, разве он обязан кому-либо об этом рассказывать? Внезапная потребность в каком-нибудь возбуждающем средстве охватила его. Жалко, табаку он не запас… Крепко сваренный кофе окажет ему услугу.

С трудом удалось ему разжечь костер. Взяв закоптевший кофейник, Хиггинс увидел, что он еще полон до половины. Наверное — остаток от ужина. Кофе скоро должен быть готов. Хиггинс поставил кофейник на огонь, а сам пошел тем временем к месту, где было зарыто золото. Разрыв песок, он перенес мешок поближе к огню и бросил его на землю. Мешок он спрячет в более надежном месте, где сам он легко его найдет, после того, как минуют всякие могущие возникнуть подозрения. А сейчас он выпьет кофе, приведет пастуха и, в случае чего, тот будет свидетелем с его стороны. Пастух заявит суду, что Морган погиб от какой-то болезни…

Кофе вскипел. Хиггинс снял его с огня и налил себе в кружку горячей жидкости. Единым духом он выпил содержимое и снова наполнил кружку, поставив кофейник опять к огню. Странно, что кофе сегодня такой крепкий и горький! Пока он держал вторую чашку в руке, его взгляд упал на валявшуюся пустую фляжку Моргана. Разве умерший выпил всю воду? Разве…

Резкая боль внезапно разодрала ему желудок. Странное головокружение заставило неожиданно пошатнуться. Кружка с кофе вылетела из рук. С величайшим трудом он попытался выпрямиться. Его зубы выбивали частую дробь.

Он вновь обвел глазами валявшуюся пустую фляжку, кофейник и распухший затылок Моргана… Далее — он уже не сомневался. Он понял, что Морган выпил не все содержимое своей фляжки…

* * *

Через два дня мексиканский пастух Мигуэль, ведя стадо на водопой, наткнулся на два трупа, из которых один был страшно распухшим. Рядом со свернутым одеялом лежала гигантская гремучая змея, которая каким-то образом потеряла свои погремушки. Но пастух был осторожен. Расправившись со своим старым смертельным врагом, он стал развертывать одеяло и почуял второе пресмыкающееся, с которым он поступил так же, как и с первым. Двое мужчин, приведенных им ночью из гациенды (усадьбы), похоронили трупы и обнаружили мешок с сорока фунтами золота, которое они и поделили между собой честно — на троих…

Драгоценная галка

Юмористически-охотничий рассказ В. Ветова

Серый дождливый день безнадежно тяготел над нашим городком. Я сидел у себя дома и с интересом читал новую занятную книжку. Помню, оторвался я на минуту от чтения, чтобы мысленно перенестись в африканские джунгли, изображавшиеся в книге, и представить себе страшных человекоподобных обезьян и других диковинных обитателей тропических лесов, рассеянно взглянул в окно на мокрый двор — и невольно сравнил холодную липкую грязь нашего городишка, расположенного среди скромных черноземных полей Тульской губернии, с яркой фантастической природой знойных тропиков. «Почему это, подумал я, у нас не водятся такие же удивительные звери, и как интересно было бы встретиться лицом к лицу хоть с одним из них…»

Я хотел, было, опять углубиться в чтение книги, но в это мгновение через окно я увидел ее. В первый раз в своей жизни.

Она прилетела на наш грязный двор в компании нескольких самых обыкновенных галок и принялась копаться возле помойки. Это была тоже галка, ибо я ясно слышал ее самый обыкновенный галочий крик, да и все ее манеры были галочьи, а между тем… это была не обычная галка, — со светлыми, розовато-песочными крыльями, хвостом шоколадного цвета и светлорыжей головкой. По величине же и по своим формам птица ничуть не отличалась от прилетевших вместе с нею товарок.

Странная птица! Галка — и вместе с тем не галка. Минуты две я внимательно наблюдал за ней. Однако недочитанный роман казался еще интереснее и настойчиво манил к себе, а потому вскоре я вновь углубился в чтение и вновь как бы перенесся в жаркие африканские джунгли.

Неделю спустя после описанного случая, пришлось мне поехать по делам в Москву. Там я случайно узнал, что один мой старинный знакомый и приятель работает в университете при естественном факультете. Обрадованный, поспешил я в университет, где не без труда отыскал приятеля в зоологическом музее среди множества чучел всевозможных зверей и птиц, собранных тут чуть не со всех частей света.