Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний - [90]

Организовав круговую оборону, римляне дрались мужественно и упорно. Им даже удалось отбить наступление боевых слонов, которых велиты забросали дротиками и заставили повернуть назад, врезаясь в построение пунийской пехоты. Чтобы ликвидировать эту угрозу, Ганнибал приказал отвести слонов на левый фланг и направить их против ценоманов, которые в ужасе бежали от рассвирепевших в бою невиданных животных. Вырваться из окружения удалось лишь отряду из 10 тыс. римских легионеров во главе с Семпронием Лонгом. Не имея возможности отступить к лагерю, римские воины направились к Плаценции, а карфагеняне из-за непогоды не смогли организовать их преследование и сосредоточились на уничтожении остатков окруженных римских войск. Вслед за отрядом Семпрония в Плацению, а затем в Кремону отошли также отряды, остававшиеся в римском лагере под командованием Сципиона. Пунийцы не стали их преследовать то ли из-за непогоды, то ли из-за усталости после битвы. Потери пунийцев тоже были немалыми – римляне перебили чуть ли не всю легковооруженную пехоту, состоявшую из кельтов, нанесли существенный урон тяжеловооруженным пехотинцам. Конницу и боевых слонов подкосила непогода – десятки лошадей пали, а из боевых слонов осталось либо не более семи (по данным Тита Ливия (Liv. XXI, 58, 11)), либо всего один (согласно утверждению Полибия (Polyb. III, 74, 10)) (Polyb. III, 73, 6–8; Liv. XXI, 55, 5—11; 56, 1–9; App. VII, 6–7).

Битва при Требии стала, таким образом, первым крупным поражением римлян во Второй Пунической войне. В ней погибло около 20 тыс. римских воинов, тогда как потери карфагенян были существенно меньшими и приходились в основном на союзную кельтскую пехоту. Основной урон пунийскому войску нанесли не столько римляне, сколько непогода, из-за которой погибло множество боевых лошадей, слонов и вьючных животных. Тем не менее Ганнибал по праву мог праздновать победу – его блестяще задуманная и реализованная тактическая операция дала желаемые результаты. Наголову разбив обе консульских армии, карфагенский военачальник стал единовластным хозяином положения в Цизальпинской Галлии, заставив окончательно перейти на сторону пунийцев все колебавшиеся до того галльские племена, за исключением ценоманов, которые остались верны римлянам. Единственными римскими твердынями на севере Италии остались Плаценция и Кремона, взять которые штурмом, не имея осадной техники, Ганнибал не мог, а тратить время на длительную осаду не считал нужным. Действительно, отвлекаться на захват последних римских крепостей карфагенскому полководцу не имело смысла – отныне ему был открыт путь в Центральную Италию.

Глава 15. «Ему – своя работа, мне – моя»: Ганнибал против Гая Фламиния и Квинта Фабия Максима в 217 г. до н. э.

Консул Фламиний со времен его предыдущего консульства преисполнен был дерзостью: и сенат, и законы, и сами боги были ему нипочем. От природы он был человеком безрассудным, и судьба питала его опрометчивость успехами на войне и в гражданской деятельности. Было ясно: он станет действовать неистово и стремительно, не спрашивая совета ни у богов, ни у людей. Чтобы еще сильней подчинить этого консула власти его пороков, Пуниец начал дразнить его и выводить из себя: оставив неприятеля слева, он направился к Фезулам, идя серединой Этрурии, чтобы пограбить, и чтобы консулу издали было видно, как враг опустошает страну, какие пожары устраивает, как избивает людей. Фламиний, который, даже видя, что враг ведет себя тихо, не усидел бы на месте, теперь, когда у него почти на глазах грабили и разоряли союзников, счел для себя позором, что Пуниец разгуливает посреди Италии и, не встречая сопротивления, пойдет прямо на Рим.

Тит Ливий. История Рима от основания города, XXII, 3, 4–7 

В то время как Ганнибал проводил зиму 218–217 гг. до н. э. в Цизальпинской Галлии, разоряя римские эмпории и пытаясь помешать поставкам продовольствия по Паду в колонии Плаценцию и Кремону, в Риме новыми консулами на 217 г. до н. э. были избраны пользовавшийся поддержкой аристократии Гней Сервилий Гемин и лидер демократических кругов Гай Фламиний. Обеспечить их избрание смог Тиберий Семпроний Лонг, которому удалось прибыть в Вечный город, несмотря на опасность быть захваченным одним из многочисленных конных отрядов пунийцев, рыскавших с целью грабежа по всей Цизальпинской Галлии. Выборы прошли в обстановке крайней нервозности, вызванной тревожными вестями о поражении обеих консульских армий в битве при Требии. Римляне узнали о случившемся, несмотря на попытку Семпрония скрыть в первоначальном донесении правду о реальных последствиях битвы и заявить, что победе римлян помешала лишь разыгравшаяся непогода. Ко времени прибытия консула в город там уже знали и об отступлении войск в Плаценцию и Кремону, и о захвате пунийцами римского лагеря и фактической блокаде колоний господствовавшим на всем пространстве Цизальпинской Галлии врагом, на сторону которого перешли практически все местные кельтские племена. Доставлять продовольствие изолированной в двух городах римской армии через контролируемую врагом территорию можно было лишь на судах, поднимавшихся от устья Пада вверх по течению реки (Polyb. III, 75, 1–3). Напуганные противоречивыми слухами римляне готовы были поверить даже в скорое появление знамен Ганнибала у стен их города, что лишало их воли к сопротивлению и надежды на какую-либо помощь извне в условиях, когда обе консульские армии были разгромлены (Liv. XXI, 57, 1–2).