Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний - [83]

Встречавшиеся на пути карфагенского войска племена, напуганные судьбой горных аллоброгов, не выказывали враждебности и даже, как и медуллы, населявшие верховья рек Друэнции (ныне Дюранс) и Дурии (Доро), заверяли Ганнибала в своем дружеском расположении, предоставляли продовольствие, проводников и заложников. Пунийский военачальник, однако, не доверял местным жителям и вел колонну со всеми необходимыми мерами предосторожности. Вперед вместе с обозом была отправлена кавалерия и боевые слоны, замыкала движение шествовавшая во всеоружии тяжеловооруженная пехота. Опасения оказались не напрасны – когда колонна втянулась в длинное узкое ущелье, по дну которого протекала Друэнция, а тропа проходила по крутому склону, карфагенян атаковали горцы, шедшие параллельно по горным склонам. Сбрасывая вниз камни и обрушивая громадные глыбы, враг яростным натиском в центре колонны пунийцев попытался рассечь ее надвое, отделив обоз и всадников со слонами от пехоты, среди которой находился Ганнибал. Лишь умелое руководство сражением и мужество воинов позволили ему после продолжавшегося всю ночь боя вырваться из ловушки и соединить обе части армии. Понесенные в сражении потери были весьма значительны, особенно болезненной была утрата множества вьючных животных с поклажей, лишившая бойцов продовольствия и необходимого снаряжения. Радовало пунийцев лишь то, что после кровопролитного боя в ущелье горцы больше не решались ввязываться в большое сражение, ограничиваясь стремительными вылазками и частыми, но не особо опасными налетами с целью захвата добычи из обоза. Важную роль в защите войска сыграли, казалось бы, бесполезные в горах слоны. Хотя их невозможно было использовать в качестве боевой силы, уже сам вид диковинных животных отпугивал горцев.

На девятый день восхождения карфагенская армия достигла высшей точки перевала, где бойцам была дана двухдневная передышка перед началом столь же трудного спуска. Стоянка позволила не только хотя бы частично восстановить силы, но и дождаться отставших, однако не смогла поднять боевой дух воинов. В ночь заката Плеяд, 7 ноября, выпал снег, и сильно напуганные этим солдаты покидали лагерь в унынии, гадая, какие еще неприятности сулят им переменчивая погода и коварные враги. Стремясь воодушевить бойцов, Ганнибал обогнал колонну и, поднявшись на возвышенность, обратился к войску с речью, главную мысль которой Тит Ливий передал такими словами: «Теперь вы одолеваете, – сказал он им, – стены не Италии только, но и Рима. Отныне все пойдет как по ровному, отлогому склону; одна или, много, две битвы отдадут в наши руки, под нашу власть крепость и столицу Италии» (Liv. XXI, 35, 9; ср.: Polyb. III, 54, 3). Воодушевленное речью полководца войско продолжило движение, однако трудности на его пути ничуть не уменьшились. Горцы, к счастью, не решались предпринять масштабное нападение, главным противником армии пунийцев стала сама природа. Узкий крутой спуск, покрытый свежевыпавшим снегом, под которым скрывалась корка льда, погубил многих воинов и лошадей, неожиданно срывавшихся в пропасть при малейшем неосторожном движении. Лошади пробивали копытами твердый наст и не могли двигаться дальше, попав в ледяной капкан и изрезав ноги о его острые края. Люди же, вес которых ледяная корка выдерживала, не могли удержаться на ногах, а упав, были не в состоянии подняться без посторонней помощи и соскальзывали в пропасть.

Тропа становилась все уже, заставляя идти по самому ее краю, пока наконец не стала совершенно непроходимой из-за сошедшей недавно лавины. В таких условиях Ганнибалу не оставалось ничего иного, как пробивать дорогу сквозь обломки скал. Для этого воины разводили громадные костры, раскаляя каменные глыбы, после чего поливали их уксусом. Это размягчало породу и позволяло разбивать ее железными орудиями. За день таким образом смогли пробить проход для людей, лошадей и вьючных животных, еще три дня ушло на то, чтобы расширить его для слонов. Согласно свидетельству Аппиана Александрийского, проложенная карфагенянами дорога существовала еще во II в. н. э. и носила название Ганнибалов проход: «Подойдя к Альпийским горам и не находя ни одной дороги, по которой он мог бы пройти или подняться на горы (так как они очень отвесны), он все же, исполненный смелости, взобрался и на них; сильно страдая от глубокого снега и холода, рубя и поджигая лес, золу же поливая водой или уксусом и ставшие вследствие этого ломкими скалы разбивая железными колунами, он проложил себе таким образом дорогу, по которой и теперь ходят через горы и которая называется проходом Ганнибала» (App. VII, 4). Открывшийся путь позволил наконец вывести животных в свободную от снега долину, где войско смогло вновь расположиться для отдыха. После последовавшего затем трехдневного спуска Ганнибал наконец вывел измученное пятнадцатидневным переходом через горы войско на равнину (Polyb. III, 50–56; Liv. XXI, 32–37; Oros. IV, 14, 3–4).

Согласно данным Полибия, карфагенскому полководцу удалось привести в Италию лишь 12 тыс. ливийских и 8 тыс. иберийских пехотинцев, а также 6 тыс. всадников (Polyb. III, 56, 4) и всего лишь нескольких слонов. Если учесть, что во время переправы через Родан войско Ганнибала насчитывало 38 тыс. пехотинцев и более 8 тыс. всадников (Polyb. III, 60, 5), а также не потеряло ни одного слона, можно оценить, насколько тяжелым был переход, во время которого была потеряна почти половина всей армии – около 18 тыс. пехотинцев и более 2 тыс. всадников, причем большинство из них погибли из-за трудностей перехода, а не в боях с местными горными племенами. К тому же спустившиеся с гор изможденные воины менее всего походили на тех, кому под силу сокрушить великий Рим. Если сравнить количество дошедших в Италию воинов Карфагена с тем, которое отправилось из Испании, то окажется, что через Альпы смогли перейти немногим больше четверти воинов Ганнибала, которых поначалу было более чем сто тысяч, – остальных забрал продлившийся более пяти месяцев переход (Liv. XXI, 38, 1; App. VII, 4). Впрочем, первые же сражения должны были показать, способен ли карфагенский полководец справиться с возложенной им на себя миссией.