Всемирная история. Древний Рим. Эпоха великих завоеваний - [84]

Глава 14. «Бороться и искать»: сражения при Тицине и Требии (конец 218 г. до н. э.)

Это дело, совершившееся почти непосредственно после перехода Альпийских гор, сразу подняло у живущих там кельтов славу Ганнибала как непобедимого полководца и человека, пользующегося блестящим счастьем. Так как это были варвары, а кроме того, исполненные к нему благоговейным страхом, Ганнибал, считая, что их можно обмануть по этим двум причинам, каждый день менял одеяние и прическу волос, постоянно прибегая все к новым и новым выдумкам; когда он проходил среди народов, кельты, видя его то стариком, то юношей, то человеком средних лет, постоянно меняющим свой облик, удивляясь, считали, что он причастен божественной природе.

Аппиан Александрийский. Римская история, VII, 6 

После перехода через Альпы войско Ганнибала остро нуждалось в отдыхе и восстановлении сил, чему полководец придавал первостепенное значение. Встав лагерем у подножия гор, он приложил «большие старания к восстановлению душевных и телесных сил своих воинов, да и лошадей также» (Polyb. III, 60, 7). Отдых, впрочем, вынужденно был краткосрочным – Ганнибалу следовало как можно быстрее занять всю речную долину Пада, чтобы склонить на свою сторону колеблющиеся галльские племена. К тому же к лагерю карфагенян вел свои войска, принятые от преторов Луция Манлия и Гая Атилия, консул Публий Корнелий Сципион. Римский военачальник рассчитывал ударить по пунийцам до того, как они восстановят силы и наберут наемников из местных галлов. Напасть на неприятеля как можно скорее было для Сципиона тем более важно, что под начало консула попали далеко не лучшие воины. Частично это были малообученные новобранцы, частично – деморализованные бойцы, перенесшие ряд тяжелых и унизительных поражений в недавних боях с бойями и инсубрами (Liv. XXI, 39, 3). На пути в Цизальпинскую Галлию находились и легионы отозванного из Сицилии консула Тиберия Семпрония Лонга, который отослал в Италию предназначавшийся ранее для африканской кампании флот, а пехоту переправил в Аримин (современное Римини) (Polyb. III, 61, 9—11; Liv. XXI, 51, 5–7).

Как ни спешил Сципион добраться до лагеря Ганнибала, проявив немалые организаторские способности, которые не мог не признать сам пунийский полководец (Polyb. III, 61, 1–4), карфагенское войско снялось с места за несколько дней до прибытия римлян. Первый свой удар пунийцы направили против полугалльского, полулигурийского племени тавринов, которое, с одной стороны, было союзником римлян еще с 232 г. до н. э., с другой же вело войну с галльским племенем инсубров, выступившим на стороне карфагенян сразу после перехода их войска через Альпы. Наконец, земли тавринов попросту лежали на пути движения Ганнибала в Италию, и отказ их вождей заключить с пунийцами союз, оказать содействие и беспрепятственно пропустить через свои земли предрешил участь этого племени. Действуя совместно с инсубрами, карфагеняне окружили столицу тавринов Таврисию (современный Турин) и, захватив ее после скоротечной трехдневной осады, беспощадно вырезали всех жителей (Polyb. III, 60, 8–9; Liv, XXI, 39, 1, 4; App. VII, 5). Проявленная жестокость столь устрашила все соседние племена, что они поспешили выказать Ганнибалу свою покорность и заверить его в преданности, не замедлив подтвердить слова поставками продовольствия и значительным пополнением войска воинами и лошадьми.

Если задачей Ганнибала было получить поддержку галлов, то Сципион стремился к тому, чтобы лишить карфагенян возможности маневрировать и набирать сторонников. Желая предотвратить массовый переход местных племен на сторону пунийцев, консул направил свое войско к Плаценции с целью отсечь Ганнибала от потенциальных союзников и даже смог заставить часть кельтов выступить против карфагенской армии. Карфагенскому полководцу, чтобы двигаться далее на юг и получить поддержку местных племен, нужно было разгромить римское войско (Polyb. III, 60, 8—13; Liv, XXI, 39, 3–7). Тем временем Сципион, развивая первоначальный успех, переправился через Пад и встал лагерем на его северном берегу, неподалеку от места впадения в реку полноводного притока Тицина (ныне Тичино) (Liv. XXI, 39, 10). Теперь он не только преграждал пунийцам путь на юг, контролируя пути севернее Пада и колонию Плаценцию, но и создавал угрозу для карфагенского войска с тыла в случае, если бы Ганнибал, избежав встречи с римлянами, все же переправился на правый, южный берег Пада. Сципион, впрочем, стремился не упустить пунийцев, опасаясь как того, что карфагенян поддержат галльские племена, так и того, что войско Ганнибала может разгромить римская армия во главе с Тиберием Семпронием Лонгом, в конце ноября уже выступившая из Аримина на север. Последнее было бы для Сципиона особенно болезненным, окончательно подрывая его авторитет и выставляя полководцем, который трижды упустил врага – на переправе через Родан, из лагеря у подножия Альп и затем позволив переправиться через Пад. Желая сразиться с врагом, римский полководец приказал навести через Тицин понтонный мост и перейти с левого, восточного берега реки на правый, западный берег, в страну инсубров, где находились пунийцы. Опасения консула упустить Ганнибала оказались напрасны, поскольку карфагенский полководец сам стремился сразиться с римлянами.