Всемирная история болезни - [121]

И поехали.

От наводнения у Праги осталось только лёгкое послевкусие шока. Вода почти сошла, и бардак успели прибрать. Только кое-где уплывшие от хозяев сломанные зонтики: красные, синие, зелёные, жёлтые… розовые.

Жан и вся честная и странная компания, к которой он вроде бы даже привык, прибыли в Прагу на маленьком фиолетовом микроавтобусе. Не на мотоцикле же везти принцессу: принцессе полагается экипаж. С ними же ехал страус. Ехал к себе домой, в зоопарк.

– Как вы его нашли? – отважился наконец спросить Жан, от благодарности и стыда не смея смотреть на гордую птицу.

– Это он нас нашёл, – всё ещё смущённо, но уже кокетливо отозвалась Ружена, – точнее, вас. Он отдышался, после того как вы его бросили, и, как верная собака, пошёл по следу.

– Неужели? – Жан с одинаковым изумлением посмотрел на страуса и на говорившую, но больше ничего сказать не придумал. Не хватало ещё сантиментов по отношению к безмозглой птице.

И всё же удивительно.

Страуса цветные ребята благополучно вернули в зоопарк, даже благодарность там какую-то выслушали за поимку беглеца.

Потом Жан попросил на минутку закинуть его домой – зарядить мобильный телефон и позвонить в пару мест, где его уже, наверное, потеряли. Но суровая Анна не разрешила:

– Вот закончим дело – тогда. А пока что…

Красный пожал плечами и промолчал. Кто тут у них, интересно, главный командир?

А Матильда в очередной раз приложилась к губам своей жертвы в поисках вдохновения. Реально происходящие события её мало интересовали.

Ладно, потом так потом. Но эта грубиянка у него всё-таки дождётся.

Чего дождётся, Жан пока не придумал, а они уже подъехали к дому, где якобы жила и якобы откуда сбежала та самая грубиянка.

Послать с неофициальным визитом почему-то решили Зелёного рыцаря. Очевидно, он считался необыкновенно обаятельным, способным на любые там переговоры с незнакомыми и неадекватными личностями.

– Значит, Иванна? – зубрил он, выходя из автобуса. – Ничего, сейчас что-нибудь придумаем.

Вернулся через десять минут, причём неожиданно сильно сконфуженный.

– Никаких женщин и детей, – доложил он друзьям, – поехали отсюда.

Никто ни о чём не спросил, только Анна сердито прищурилась и, видно, что-то оставила на потом. А Зелёный, отдышавшись, обернулся к Жану и попытался посекретничать:

– Простите, а нет ли у вас случайно брата? Дело в том, что мне открыл дверь человек, необычайно похожий на вас. Такой же: и глаза, и все черты – как две капли воды. Очень красивый.

Жан отвернулся к окну. Мало ему одной сумасшедшей Матильды.

– У меня два брата, но это исключено. Один из них сейчас во Франции, другой в России. И хватит.

– Да нет, это я просто так.

Жан ещё было что-то хотел – огрызнуться, но принцесса залепила ему все слова назад своим до смерти надоевшим поцелуем.

Теперь они ехали к рыбаку.

В пивную зашли втроём: Матильда, Жан и Красный, Ярослав. Последний для пущей безопасности. Мужчины, войдя, заказали пива, а принцесса вдруг стала бегать от столика к столику, рассматривая чучела рыб и непонятно зачем по-детски радуясь:

– Ой, какая полосатая! А вот эта – глаза, какие большие глаза! А вон, мальчики, та, смотрите, совсем фиолетовая.

При слове «фиолетовая» мальчики слегка напряглись, но ничего не сказали. Зато официант, принёсший пиво, неизвестно почему что-то просёк и пошёл за хозяином.

Настоящий рыбак, большой бородатый дядька в тельняшке, хозяин пришёл и вежливо склонился над Жаном. С видом спекулянта и чувством собственного достоинства:

– Если сударыня интересуется рыбками, могу предложить варианты поинтереснее. В другом зале.

Жан и Ярослав переглянулись поверх пивных кружек:

– Вот именно, интересуется, – и позвали Матильду.

В другом зале не ели и не пили, это было настоящее рыбье царство, вернее, рыбий некрополь. Витринки, полочки, стеллажи, коробки – всё заставлено чучелами рыб.

– Ишь ты, – присвистнул Ярослав, – тут разве чего найдёшь?

Но принцессу как будто озарило, она, видимо, опять что-то вспомнила (не зря же всю дорогу работала над Жаном). Теперь она резко распрямила могучие плечи и ломанулась куда-то в угол, как будто её туда позвали.

Голосом, полным мистического тайного смысла, голосом, запульсировавшим по комнате, как лесное эхо, Матильда произнесла:

– Это здесь! – и ткнула пальцем в пустую стеклянную колбу на самой верхней полке, почти под потолком.

И тут же хозяин заведения в почтительном, хотя, возможно, притворном ужасе согнулся пополам, затрепетал, ещё бы чуть – и упал бы не то на колени, не то в обморок.

– Понимаю, мадемуазель, понимаю. Значит, я не ошибся. Только, сеньора, прошу покорнейше простить – я не виноват. Единственное, чем могу помочь, – и он уже лез на приставную лесенку, доставая с полки понравившуюся Матильде колбу.

Оказалось, на дне её лежит фотография. Чёрная каменная рыба с золотым глазком и синеватыми плавниками. Жан, Ярослав и Матильда жадно склонились над изображением.

– Да, это она, – Матильда для убедительности выставила вперёд правый каблук и вопросительно посмотрела на мужчин.

Хозяин-рыбак вытащил фотографию и перевернул тыльной стороной, надписью вверх.

– Вот адрес человека, у которого хранится – не вся рыба, но её важнейшая, можно сказать, неотъемлемая часть.