Всеми цветами радуги - [23]

  — Мне все равно! — ответила Оливия, чувствуя, как его рука властно сжимает ее запястье. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего, Доминик. Ты всегда приносил мне одни беды. Пожалуйста, пожалуйста, оставь меня в покое! Лучше выбери какую-нибудь из своих подружек, — добавила она вызывающим тоном. — Любая из них прибежит к тебе с распростертыми объятиями. А я ничего от тебя не хочу. Ты мне неинтересен.

  — Надо же, в какую лгунью ты превратилась, Оливия, — медленно, растягивая слова, произнес Доминик. Его, казалось, ни капли не взволновала ее последняя фраза. — На словах ты вольна отказываться от того, что между нами существует, но на деле ты не в силах что-либо изменить. Потому что связь существует, хочешь ты этого или нет.

  — Никогда не слышала подобной чуши! — воскликнула девушка.

  — Поэтому, — продолжил он, не обратив никакого внимания на ее слова, — я не позволю тебе снова надолго исчезнуть из моей жизни. Я обещаю, что найду тебя в ближайшие дни, — закончил он твердо, а затем наклонился и быстро поцеловал ее дрожащие губы.

  Оливия не помнила, как она вырвалась из его объятий, в ее памяти осталось лишь то, как она сбежала по лестнице и, распахнув дверь, выскочила на улицу. Вскоре такси уже увозило ее подальше от этого опасного дома.

  Вспоминая все это, Оливия решительно твердила себе, что отныне ничто в мире не заставит ее иметь дело с Домиником Фицчарлзом.

  — Привет, дорогой. Прости, что немного опоздала, — воскликнула Оливия, пробираясь между столиками недорогого ресторанчика на Холланд-Парк. — Мне пришлось немного задержаться на работе, — объяснила она брату и чмокнула его в щеку. — Как твои дела?

  — Неплохо, — усмехнулся Хьюго, зажигая сигарету. — Да, я прекрасно знаю, что курить вредно, — добавил он, увидев, как недовольно сморщилась Оливия. — Но раз уж я отказался от выпивки, то имею право на какую-нибудь другую вредную привычку.

  — Да я не против, кури, если это тебе так нравится, — легко согласилась Оливия, удовлетворенная тем, что Хьюго не собирается снова начинать пить. — Чур, за ланч плачу я.

  — Все в порядке, сестрица! Я в состоянии заплатить за обед, — возразил он.

  — Я и не сомневаюсь, что у тебя есть деньги, просто я только что завершила долгую и сложную работу и хочу это отпраздновать. Давай возьмем по большущему куску мяса и все гарниры, какие у них есть. Идет?

  — Замечательно! — согласился Хьюго.

  — Расскажи мне все о твоей новой работе, — попросила Оливия брата, когда официант принес им их заказ.

  Хьюго с энтузиазмом описал сестре большой городской сад, которым он занимался.

  — Он принадлежит одному очень известному кинопродюсеру. Ему и его жене так нравится моя работа, что они попросили меня потом заняться их собственным садом в деревне. Знаешь, я сейчас по-настоящему счастлив. Чувствую себя гораздо лучше, чем когда работал в Сити.

  — Я очень рада за тебя, — радостно отозвалась Оливия. — В этом и заключается смысл жизни. Сначала найти работу, которую ты хорошо делаешь, а потом от души заниматься ею. Хотя, должна признаться, в теории это сделать гораздо легче, чем на практике.

  — А как у тебя дела на работе? Ты еще получаешь удовольствие от организации свадеб или, может, тебе это уже наскучило? — поинтересовался Хьюго.

  — Нет, мне по-прежнему все очень интересно. Как ты понимаешь, сейчас очень напряженное время, ведь скоро День святого Валентина и очень многие девушки хотят выйти замуж именно в этот день.

  Хьюго так привык к всегда спокойному, расчетливому поведению своей сестры, что никогда не задумывался о проблемах, которые могли у нее быть. Сейчас же он внезапно понял свою ошибку. Уж больно уставшей выглядела Оливия. Бледная, под глазами черные круги, а вдобавок едва притронулась к еде.

  — У тебя все в порядке? — спросил он, обеспокоенный.

  — Конечно, просто я немного устала, вот и все, — улыбнулась ему сестра.

  — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить твоим словам, — медленно произнес Хьюго. — И я совершенно уверен, что тут кроется нечто более серьезное, нежели простое переутомление. Не таись, расскажи мне.

  — Да нет. Ты зря беспокоишься, — возразила Оливия и отвернулась, чтобы подозвать официанта.

  Хьюго не поверил ей ни на грош. Но раз его упрямая сестричка не желает распространяться о собственных проблемах, он настаивать не будет. Придет время — сама все расскажет!

  — Хьюго, — обратилась к брату Оливия, заплатив по счету и заказав еще одну чашечку кофе. — Я хочу поговорить с тобой по поводу наших отпусков.

  В течение нескольких последних лет Оливия со своим братом каждый год ездили на какой-нибудь горнолыжный курорт, иногда, правда, им удавалось выбраться только на недельку. Чаще всего это происходило в конце февраля — в начале марта, когда у Оливии была немного меньше, чем обычно, работы.

  — Не забудь, в этом году твоя очередь выбирать маршрут нашего путешествия. Надеюсь, ты уже обо всем хорошенько подумал?

  — Да, у меня есть неплохая идейка, — признался Хьюго.

  — Вот и чудненько, — обрадовалась Оливия. — Потому что я до сих пор помню тот ужасный отпуск в Давосе. Не спорь, не спорь, — добавила она, заметив, что ее брат порывается что-то ей ответить. — Покатались мы, конечно, замечательно, но условия проживания были отвратительными.