Всем смертям назло - [17]

Шрифт
Интервал

11 июня. С чего ж начать? Как мальчишке, хочется бегать и прыгать. На последнем рентгеновском снимке отчетливо видно — кость хорошая. Будешь ходить, Сергей! Только потерпи. И не пугайся длинного пути к выздоровлению. Оио наступит. Непременно наступит!

8

Войдя как-то в палату, Григорий Васильевич спросил; — Сергей, тебе разве не хочется побывать на улице? И, не дожидаясь ответа, позвал Таню. Через минуту, уложенный в больничную коляску, Сергей выезжал на улицу.

Впервые за время болезни.

Впервые за свою жизнь — беспомощным, уложенным в коляску, как ребенок.

Сергей не заметил, как распахнулась последняя дверь и он очутился на улице. Яркий свет ослепил глаза, в нос ударила струя свежего воздуха, в голове закружилось, и, не помня себя, Сергей закричал:

— Небо! Смотри, Таня, небо! И облака! — Хотел еще что-то крикнуть, но посмотрел на жену и смолк.

Таня улыбалась, и по лицу ее бежали непрошеные слезы.

— Перестань! — шикнул Кузнецов.

— Они сами… честное слово, сами… — оправдывалась Таня.

А Сергей удивленными глазами разглядывал небо, деревья, скамейки с сидящими на них людьми, будто попал на другую планету и видел все впервые. Перед ним, словно перед ребенком, раскрывался огромный мир, в котором бурлила жизнь, плыла фантастическими очертаниями облаков, шелестела зеленой листвой деревьев, звенела, гудела, шуршала и кричала на разные голоса. Жизнь, которая ничем не напоминала о своей другой стороне, той, в которой были кровь и разочарования, боль и смерть.

Сергей потянулся сорвать лист акации и тут же замер: "Чем же я сорву-то?"

И сразу померкли минуту назад радовавшие его краски. Сергей неотрывно смотрел на солнце, не жмуря глаз, не ощущая боли в них, и не мог отвязаться от назойливого вопроса: "Где я слышал, что солнце черное? Я не верил этому. Считал игрой слов. Только не совсем оно черное, оно кроваво-черное и злое…"

— Закурить… — сдавленно проговорил Сергей. Кузнецов вытащил из кармана пачку, достал сигарету и поднес к его губам.

— Много курить противопоказано, но изредка можно! — Кузнецов зажег спичку. — И не думайте там с Егорычем, что вы экстраконспираторы! Знаю, курите в палате! Да еще посмеиваетесь: вот, мол, мы какие ловкие, черт возьми, доктора вокруг пальца обводим!

Сергей молчал. Жадно глотал сигаретный дым и чувствовал, как в голове у него все плавно кружилось, очертания предметов искажались, принимая какие то заостренные, сатанинские формы.

Таня отошла в сторону, к цветам, что пестрели у боль ннчнон ограды, и задумчиво собирала букет.

Врач посмотрел на небо, перевел взгляд на свои руки и, насупившись, заговорил:

— Дня через три, Сережа, сделаем тебе операцию на ноге… Пересадим лоскут кожи, и… через месячишко можно домой…

Сергей посмотрел на врача и отвернулся.

— А зачем?.. Одной больше, одной меньше, не все ли равно! — Голос Сергея дрогнул. — Человек без ног — так хоть сапоги шить, часы ремонтировать, а я… Самого с ложки кормить надо.

— У тебя, Сережа, замечательный друг — твоя жена. С ней ты обязательно найдешь себе дело. И знаешь, дружище, счастье — это же не призрак неуловимый. В жизни его так много, что хватит и на твою долю. Если ты сумеешь заглушить в себе боль.

— Про Мересьева мне расскажите, про Корчагина… Счастье… Разве оно возможно без труда, без дела, которое полюбил? Что там говорить? — вспыхнул Сергей. — Успокаивают меня, как ребенка! А я и сам знаю разные громкие слова про счастье, борьбу, мужество… Про судьбу мне Егорыч втолковывал… умно, хитро… Моя судьба меня не интересует, она сгорела. А вот она, — Сергей кивнул в сторону жены, — она за что должна мучиться со мной? Кто мне дал право губить жизнь другому человеку?

— Не кричи, черт возьми! Кто тебе позволил лишать человека права на любовь? Только о себе думаешь! Пора бы тебе понять, что за человек рядом с тобой живет!

— Ловко вы все перевернули. Все как по писаному, — тихо проговорил Сергей. — Тяжело мне. Никак не отвыкну от мысли, почему меня сразу не убило током… было бы легче всем…

— Ну что ж, скажи ей все это. Скажи после того, как она столько выстрадала с тобой. Порадуй ее. Танечка, иди сюда! Сергей что-то хочет сказать тебе.

Таня подошла. Недоверчиво посмотрела на обоих.

— Ты чего, Сереж? — спросила она.

— Так, ничего, мужской разговор был…

9

Коротки звездопадные июльские ночи. Не успеет солнце скрыться за одним краем земли, как на другом ее конце первые лучи уже рвут редеющий сумрак. И все же, как ни коротки эти ночи, а Егорыч с Сергеем о многом успевали поговорить, помечтать, мысленно побывать в разных местах. То Егорыч спускался за Сергеем в шахту, шел по штрекам, забоям, встречался с его друзьями, то Сергей вслед за Егорычем уходил далеко в тайгу, искал ценные минералы, открывал и дарил людям богатые залежи.

Так было и в последнюю ночь перед Сергеевой операцией. Несколько раз Егорыч просил Сергея уснуть, умолкал сам, минуту лежали молча, а потом незаметно для обоих разговор вновь начинался. Перед рассветом Егорыч неожиданно спросил:

— Сергей, какое у тебя образование?

— Средняя школа, горный техникум…

— Ты литературных способностей за собой не замечал? Стишки там, рассказики то есть.


Еще от автора Владислав Андреевич Титов
Ковыль - трава степная

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рабочее созвездие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Проходчики. Всем смертям назло...

Новый роман В. Титова «Проходчики» — о шахтерах. В центре повествования молодые парни 50-х — 60-х годов, окончившие ПТУ и пришедшие в шахту для пополнения бригад квалифицированными специалистами. В. Титов, сам работавший в те годы на шахте, показал наших современников, людей труда, их волнуют житейские и производственные вопросы. Становлению характеров молодых шахтеров помогают опытные рабочие. «Всем смертям назло» — известная читателям книга, в значительной степени является автобиографической.


Рекомендуем почитать
Сердце помнит. Плевелы зла. Ключи от неба. Горький хлеб истины. Рассказы, статьи

КомпиляцияСодержание:СЕРДЦЕ ПОМНИТ (повесть)ПЛЕВЕЛЫ ЗЛА (повесть)КЛЮЧИ ОТ НЕБА (повесть)ГОРЬКИЙ ХЛЕБ ИСТИНЫ (драма)ЖИЗНЬ, А НЕ СЛУЖБА (рассказ)ЛЕНА (рассказ)ПОЛЕ ИСКАНИЙ (очерк)НАЧАЛО ОДНОГО НАЧАЛА(из творческой лаборатории)СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ СТАТЬИ:Заметки об историзмеСердце солдатаВеличие землиЛюбовь моя и боль мояРазум сновал серебряную нить, а сердце — золотуюТема избирает писателяРазмышления над письмамиЕще слово к читателямКузнецы высокого духаВ то грозное летоПеред лицом времениСамое главное.


Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.