Вселенная Ивана Ефремова. Интуиция «Прямого луча» - [23]

А. Г. Галис: А у Вас было желание тогда читать книги? Какому автору Вы больше всего посвятили свое время?

И. А. Ефремов: Больше всего я любил Генри Райдера Хаггарда, это был мой любимый писатель. Я помню сильнейший обстрел Херсона. Белые находились по ту сторону Днепра, красные — здесь, и я сидел на железной лестнице, чтобы защититься, и читал «Копи царя Соломона» Хаггарда. Несмотря на обстрел, ушел с головой в давние времена. Но все-таки я подвергся потом контузии в Очакове; когда английский флот бомбил Очаков, я был контужен тяжелым английским снарядом. С тех пор заикаюсь. Это не поддается никакому лечению, поскольку это не врожденное заикание, — а врожденное лечат. Вот и осталась памятка от англичан. Поэтому, когда мне предложили написать обращение к англичанам, я написал, что первое мое знакомство с ними было не совсем удачное, потому что англичане угостили меня снарядом.

А. Г. Галис: Херсон — это то же, что город Херсонес?

И. А. Ефремов: Нет, Херсонес — это южнее Севастополя, а Херсон довольно большой город.

А. Г. Галис: Я понимаю так, что Вы много путешествовали, но путь оттуда до этой комнаты весьма далек. А были какие-то этапы в Вашей жизни? Вот это нас очень интересует.

И. А. Ефремов: Вот этим этапом и была большая демобилизация 21-го года. В 21-м я поехал на родину, в свой родной город Петроград (тогда он еще не назывался Ленинградом). Я родился под Ленинградом и по происхождению петербуржец.

А. Г. Галис: Теперь я понимаю Вашу близость к морю.

И. А. Ефремов: Вернулся я к своим родным местам, чтобы учиться. Окончил экстерном школу, потому что я был переросток и по моим познаниям годился учиться только вот с такими малышами.

А. Г. Галис: Но они на Вас смотрели с уважением?

И. А. Ефремов: Ну да! Герой, с красной звездой!

И надо сказать, что мне помог один очень добрый человек. Мне вообще везло в жизни. На моем пути мне попадались хорошие люди, которые мне помогали.

А. Г. Галис: А Вы в ваших книгах любите хороших людей?

И. А. Ефремов: Я и люблю хороших людей, и я не встречаюсь с плохими людьми. Так вот этот добрый человек Давыдов Василий Александрович бесплатно, без всяких моих просьб стал готовить меня по математике.

А. Г. Галис: Вам пришлось крепко поработать?

И. А. Ефремов: Пришлось крепко поработать. Но бог меня наградил от рождения огромнейшей памятью. Сейчас она стала много хуже, а раньше память мне очень помогала.

А. Г. Галис: Вот почему в народе говорят: дай бог память.

И. А. Ефремов: Да, это самый большой дар природы. Мой путь через науку поэтому и был легок. Я не могу сказать, что я ахти как трудился, потому что мне хватало времени и на спорт, и на науки, и на книги. И для того, чтобы сдать какой-то предмет, — а тогда мы пользовались более свободным расписанием, — мне достаточно было двух-трех дней; скажем, анатомию человека я сдавал в два-три дня (я учился на биологическом факультете).

А. Г. Галис: Это был Ваш сознательный выбор?

И. А. Ефремов: Я потом скажу. Вот благодаря этому человеку я сумел кончить школу экстерном за два года.

А. Г. Галис: А на какие средства Вы жили?

И. А. Ефремов: Тут были разные мелкие заработки, а потом в Ленинграде были родственники, которые мне иногда помогали. И огромную помощь мне оказала «АРА» American Reliof Administration. Я целый год прожил на одну «АРУ». Это была не шутка, как иногда думают, что, как в это войну, были какие-то пустяковые посылочки, вроде яичного порошка или двух книжек.

Тогда я получил большой мешок пшеницы, целую жестянку масла, десятка два банок сгущенного молока, и это была серьезная помощь.

А. Г. Галис: А для памяти как раз необходимо физиологические вещества в мозг вводить.

И. А. Ефремов: Тут разыскался наш отец, который принял на себя заботу о брате и о сестре.

А. Г. Галис: А раньше Вы о них заботились?

И. А. Ефремов: Заботился, собственно, не я, а заботилось государство, а я о себе заботился. Я поступил в университет. Как это случилось? Нашелся второй добрый человек — академик Сушкин. А надо сказать, что я с десяти лет интересовался палеонтологией. Я прочел как-то десятикопеечную книжку издания Сытина и там натолкнулся на какой-то рассказ переводного писателя, даже не помню какого, о каком-то мальчике, который пошел на каменоломню, там встретился с ученым, увидел скелет динозавра, затем ученый ему показал ящура ископаемого, дракона и т. д. Вообще пустяки, но эти пустяки меня очень увлекли, и настолько, что потом вот этот интерес к палеонтологии очень глубоко в меня засел.

А. Г. Галис: И этот интерес Вы реализовали?

И. А. Ефремов: Этот интерес никак не мог быть реализован, потому что жизнь, которую я вел, не могла способствовать изучению науки. Помню, как в Херсоне мы вместе с одним студентом жгли какие-то баньки, чтобы обогреться. В гражданскую войну не было условий занятия науками.

И когда я стал кончать школу, я думал, куда идти? Я колебался очень долго между профессией моряка и ученого, и даже кончил экстерном класс петроградского мореходного училища. Для хорошей памяти это ничего не стоило.

А. Г. Галис: А там были практические занятия тоже?

И. А. Ефремов: Там не было больших практических занятий, а это всего для маленькой справки, что я сдал экзамен на штурмана ближнего плавания. Судоводителю это практически никаких прав не давало, потому что я должен был этот практический стаж себе выплавывать, как говорят маленькие. И я потом принялся его выплавывать, о чем дальше расскажу. А для того, чтобы определить свое отношение к науке, я принялся писать профессорам и академикам. Написал Борисяку, директору того института, в котором учился, написал Яковлеву, директору Геологического комитета, с просьбой, чтобы они посоветовали, что делать. Они поступили по-своему отзывчиво, пригласили меня к себе. Ну, мальчик, а интересуется палеонтологией, и они отнеслись ко мне хорошо. Я у них побыл, поговорил, они дали мне пропуска в соответствующие библиотеки, чтобы я читал соответствующую литературу. Литература очень специальная, очень сухая, на иностранных языках, и мне к ней приступиться было трудно. А куда идти, какой вуз для этого надо кончать, как реализовать этот вот мой детский интерес? И те книги, который он мне рекомендовал, они не могли меня удовлетворить. Ну, читал сухой учебник о костях каких-то допотопных животных — что я понимал?