Всех помню… - [18]

Просто удивительно, как своевременно все было сделано. Буквально через несколько минут к особняку подкатил черный длинный «мерседес», из него вышел энергичный, крепко сложенный человек в генеральской форме. Он что-то сказал своему водителю, и «мерседес» удалился. Генерал легко взбежал на крыльцо, даже не взглянув на часового…

— Ну все, генералу крышка, — сказал я Луковскому, когда фон Ильген скрылся за дверью. Теперь оставалось только ждать развязки…

Конечно же, у меня не было сомнений, что Кузнецов со своими помощниками блестяще справится с фашистским генералом, но в моей голове пронеслись тревожные мысли: а вдруг оставшийся на кухне Мясников предупредит генерала о засаде, вдруг не очень опытные в подобных операциях Стефаньский и Каминский растеряются, сделают что-то не так, вдруг уже сейчас там нужна моя помощь? И хотя я обязан был оставаться у машины и следить за подступами к особняку, под впечатлением нахлынувших мыслей я рванул дверь, за которой скрылся генерал.

И сразу увидел: фон Ильген оторопело стоит под пистолетом Кузнецова. Однако мое появление заставило Николая Ивановича на мгновение отвлечься, генерал же решил, что пришла подмога, и с кошачьей ловкостью бросился на Кузнецова.

Сейчас уже трудно вспомнить подробности этой схватки, но нужно отдать должное командующему «Остентруппен» — это был здоровый, с тренированными мускулами генерал. Схватка в коридоре длилась несколько минут, и мы, пятеро молодых хлопцев (нам активно помогал денщик Мясников), не без труда скрутили Ильгена и всадили ему в рот тугой кляп. Я дал Яну Каминскому кусок парашютной стропы, я он связал фашисту руки. Связал, как оказалось потом, не очень надежно.

— Надо торопиться, — предупредил Луковский, — скоро придет разводящий со сменой.

Мы начали спешно грузить в машину генеральскую одежду, чемоданы, оружие, боеприпасы. Денщик оставил на столе записку:

«Немцы, спасибо за кашу. Уходим к советским партизанам и забираем с собой генерала фон Ильгена.

Луковский, Мясников, 15 ноября 1943 г.».

Текст ее продиктовал Николай Иванович. Чтобы запутать след.

Помятый и связанный, генерал шел к машине покорно, однако Кузнецов на всякий случай держал его под руку. Я распахнул дверцу «адлера», дескать, битте, господин генерал. Но гитлеровец внезапно освободился от пут, вырвал кляп, заорав на всю улицу; «Хильфе!» («На помощь!»), и тут же вцепился в Кузнецова. Я был ближе всех к генералу и первым бросился ему под ноги. Рванул на себя, свалил, а подоспевшие Каминский и Стефаньский снова скрутили генералу руки и плотно всадили в рот кляп, прихватив его парашютной стропой.

Я сел за руль Кузнецов еще что-то говорил Лидии Лисовской. Уже можно было трогаться, как вдруг мы услышали торопливый топот. Вынимая на ходу пистолеты, к нам спешили четверо офицеров. Что они успели увидеть и понять, мы не знали. Однако первая мысль, которая пришла в голову, — стрелять! Я привычно потянулся за автоматом, лежащим рядом с сиденьем…

Нельзя не восхищаться тем, что сделал Кузнецов в следующее мгновение, ибо этот поступок свидетельствовал не только о выдержке и хладнокровии разведчика, но и о его глубоком уме, тонком знании психологии фашистов, феноменальной реакции. Кузнецов резко повернулся к офицерам, которые были значительно старше его по чину, и строго, почти недовольно спросил:

— В чем дело, господа?

Фашисты опешили, остановились.

— Я офицер службы безопасности, — продолжал Николай Иванович и быстро показал номерной жетон СД. — Мы выследили и арестовали советского террориста, переодетого в нашу форму…

Кузнецов спрятал жетон, и я подумал, что сейчас он сядет в машину, и мы как можно быстрее уедем. Но Николай Иванович потребовал у офицеров документы, записал их фамилии, а одного попросил поехать с нами в качестве свидетеля. Все это было проделано с поразительной выдержкой и достоинством.

— Вы свободны, господа, — сказал он остальным. Прозвучало дружное «хайль», и я включил передачу. Но когда семь человек сели в машину, оказалось, что восьмому, Каминскому, не осталось места. Я кивнул на багажник. — Ян сразу все понял, быстро втиснулся между генеральскими чемоданами и захлопнул крышку.

Попетляв в сумерках по переулкам, мы выехали за городскую черту и вскоре оказались на хуторе, который приютился неподалеку от двух сел, занятых немецкими зенитчиками.

Здесь мы узнали, что партизанский отряд «Победители», куда мы спешили, принял неравный бон с карателями, нанес им немалый урон, однако и сам, потеряв много людей, сменил место дислокации. Искать партизан в окружении карателей было бессмысленно, ждать на хуторе — не менее опасно, поэтому после долгого и тщательного допроса фашистов Кузнецов принял решение: смертный приговор генералу фон Ильгену и захваченному в «свидетели» гауптману Гранау, личному шоферу рейхскомиссара Коха, привести в исполнение тут же.

Так закончилась эта операция.

Борис Ласкин ОДИН ИЗ УЧАСТНИКОВ Рассказ

Все получилось неожиданно. Маслюков собрался уже выехать на линию, но его вызвал Петренко — завгар и сказал:

— Поскольку вы отличный водитель, передовик автохозяйства, я остановился на вашей кандидатуре. Завтра в семь ноль-ноль автобус должен стоять у гостиницы. Там заберете пассажиров, которые поедут штурмовать безымянную высоту южнее поселка «Строймаш».