Всегда настороже. Партизанская хроника - [19]

Это было первое, что тогда не понравилось Янеку. Когда он увидел в зале большое скопление народу, ему стало совсем не по себе.

Созвал их вахмистр Павлиштик с липтальского жандармского поста. Человек он был неплохой, но больно уж болтливый. Главным оратором выступал какой-то кудрявый брюнет. Сказали, что это инженер Горак со всетинского оружейного завода. Был тут деревенский священник. И этот чужой пан, который объявился в деревне в войну и теперь ведал продовольственными карточками в общинном управлении. Павлиштик без всяких околичностей представил его как поручика Хмеларжа. Тут же сидели Эстержак и две девушки. Павлиштик сказал, что это Иржинка и Ольга из селения Убел. Вахмистр был с ними очень обходителен, предупредил, чтобы присутствующие не удивлялись тому, что среди них есть женщины, они-де настоящие патриотки. Но Янек поглядывал на них с недоверием — это были еще совсем девчонки, трещотки. Удивило его и то, что здесь сидит Ягода. Но он не подал вида, потому что Ягода усмехался: дескать, не удивляйся, что было, то прошло, и по-приятельски, как ни в чем не бывало протянул ему руку. Впрочем, больше всего не понравился Янеку некий Вавржик. Это было не настоящее его имя. Павлиштик добродушно объяснил, что он учитель из Моравской Словакии и по мобилизации прислан на всетинский оружейный завод. Говорил этот Вавржик с улыбочкой, но Янек не чувствовал себя с ним как со своим. От таких типов всего можно ждать. Не понравилось ему и то, что Вавржика поджидала какая-то городская красотка.

Павлиштик призвал всех сохранять встречу в тайне, но сказал это как-то между прочим. Он, конечно, мог говорить об этом в спокойном тоне, чтобы не запугать людей, придать им смелости. Кудрявый инженер Горак с оружейного завода говорил очень серьезно, вид у него был озабоченный. Лишь под конец, приглядевшись к нему, Горнянчин понял, что он не вертопрах и вовсе не так уж молод, как казалось из-за пышной шевелюры. Без лишних слов он заговорил о том, что всетинцы подготавливают восстание. Он не мог рассказывать подробно, но всем стало ясно, что очагом восстания будет оружейный завод. Сигналом к восстанию во Всетине послужит объявление ложной воздушной тревоги. Как только повстанцы захватят дороги и средства связи, о восстании узнает весь край. Поэтому необходимо все подготовить и тут, в Липтальской округе, и дальше, в Визогшцах.

Инженер не называл имен, но несколько раз в связи с восстанием был упомянут небольшой всетинский завод электромоторов, и все поняли, что во главе организации стоит его владелец Страдей. Он уже дважды сидел в тюрьме, но каким-то образом ему оба раза удавалось выйти на свободу. И все же, видно, он не угомонился.

После сообщения Горака наступила тишина.

— Ну, братья, смелее! Задавайте вопросы, — подбадривал собравшихся Павлиштик.

— А как с оружием? — спросил Эстержак.

— Оружие обещал Лондон, — ответил Вавржик. — Одну партию сбросят за Всацким Цабом, в лесных угодьях Бати, вторую — в Новых Дворах у Слушовиц, а третью — в долине «На луках».

Говорил он долго, с апломбом, словно все уже было на мази. Одним словом, его бы устами да мед пить. Янек Горнянчин успел рассмотреть его: худощавое лицо, черты правильные. Янек не любил краснобаев. Гораздо надежнее люди неразговорчивые, пусть и угрюмые, но уравновешенные. «Сомнительный тип, — решил он, — если еще и не шпик к тому же».

Когда Вавржик кончил, инженер Горак добавил с деловым видом, что на оружейном заводе тоже думают об оружии, не надеются только на помощь Лондона. Горнянчин счел это разумным, и инженер понравился ему еще больше.

Все немного оживились, но воодушевления, которого ждал Павлиштик, не было. Священник, опершись подбородком о свой посох, рассуждал так: прежде всего надо очистить свою совесть, потому что речь пойдет о жизни и смерти. Хмеларж, болезненный человек в очках с толстыми стеклами, одобрительно отозвался о проведенной подготовительной работе и сказал, что, по-видимому, опасений ни у кого не должно быть.

Ягода не вмешивался в разговор. Он лишь время от времени поддакивал — ведь это его ни к чему не обязывало. Иржинка и Ольга держались так, словно давно уже знали обо всем.

— Я бы… хотел… — откашлявшись, сказал Янек, — план вещь хорошая… пулемет и боеприпасы еще лучше… Ну а как с людьми? Есть они у нас?

Этим он немного испортил всем настроение. Вавржик разразился тирадой о беззаветном патриотизме народа Валашского края, вспомнил даже традиции благородных разбойников, но больше сказать ему было нечего. Инженер Горак молча смотрел на Горнянчина. Когда же Вавржик выговорился, он произнес:

— Вы правы. Надо организовать людей, без них наш план ничего не стоил бы. Не будем скрывать, что в этом отношении у нас нет большого опыта. И нельзя недооценивать немцев — вы же знаете, сколько операций провалилось, сколько людей они арестовали и казнили…

— Черт возьми, Янко, мы же для того и собрались, чтобы все обсудить! — воскликнул Павлиштик.

И они стали обсуждать, кто подходит для этого дела, кого надо бы привлечь еще. Оружие, которое сбросит самолет, нужно сразу же закопать, землю вспахать — и все это за одну ночь. Для этого тоже понадобятся люди. О чем бы ни шла речь, дело так или иначе упиралось в нехватку людей — без них ничего не сделаешь. Но Вавржику это ничуть не мешало, он горел энтузиазмом. Поручик Хмеларж и Павлиштик не отставали от него.