Всегда есть выбор - [40]

— Начнем?

— Что вы собираетесь делать? — встревожилась Джейн.

— Собираюсь помочь вам… разобрать эту комнату. Или вы боитесь, я испачкаюсь?

Она лишь смотрела на него в немом изумлении, а он думал, какую власть над ним взяла обладательница маленьких ручек, которые в данную минуту помогали ему снять камзол. Теперь он знал, чего можно ждать от своей жены, и у него от предвкушения кровь забурлила, словно в вену впрыснули шампанского. Он целовал многих женщин, но в Джейн обнаружил неиссякаемый источник страсти; подобной он никогда не встречал. Рейли еще не знал, каким путем приблизится к этому источнику, но постараться стоило. В этом он уверен.

Освободившись от камзола, он обернулся и увидел Джейн, которая, повесив камзол на вешалку, похожую на оленьи рога, разглаживала его со свойственной ей аккуратностью. Но румянец во всю щеку и нежные прикосновения к его одежде служили знаком, что его жена к нему неравнодушна. Это привело Рейли в прекрасное расположение духа.

Спустя час, все еще в приподнятом настроении, он сидел на пыльном полу, разбирая кучу каких-то заплесневелых вещей, до которых раньше не дотронулся бы даже в перчатках. За окном лил дождь, и он радовался тому, что в такую погоду остался дома. Но не только этому. Опершись на пресловутую мраморную ногу, он с удивлением признался себе, что ему все это нравится.

Как такое могло произойти, думал он. Но стоило ему взглянуть на свою жену, как ответ нашелся сам собой. Джейн, всегда казавшаяся ему тихой и скучной, просто вся светилась. Она рылась в ящиках, находила всякие вещицы и показывала их мужу, и было видно, что ей все это доставляет огромное удовольствие. А ему было хорошо в ее обществе.

Но Рейли воодушевляло не только это. Он прикоснулся к истории своей семьи, и ему стало по-настоящему интересно. Его особенно взволновали старые письма его деда, в которых он умолял своего сына Корнелиуса оставить разгульную жизнь и вернуться домой.

Подобные послания ему знакомы, и Рейли стоило большого труда не сравнивать себя со старым дядей, хотя у них мало общего, разве только репутация повесы. Что касается остального, то вещей у Рейли едва набралось бы, чтобы заполнить ими одну комнату, не говоря о таком громадном замке.

Отбросив в сторону пачку писем, Рейли придвинул к себе темный, показавшийся ему особенно грязным ящик.

— Как вы думаете, в нем нет мышей? — обратился он к жене.

— Может, попросить Шарлотту одолжить нам одну из своих кошек? — не удержалась Джейн от сарказма.

— Вряд ли ее кошечки справятся с этими огромными нортумберлендскими зверями, которые гремят по ночам цепями. Лучше достать где-нибудь на фермах местных котов.

Он залез в ящик и извлек из него вазу.

Это была настоящая греческая амфора, к тому же показавшаяся Рейли знакомой. Она была похожа на ту, которую он помнил по очень дорогой коллекции Уиклифа.

— Думаю, некоторые из этих вещей стоят хороших денег, — предположил он, поднимая амфору, чтобы на нее посмотрела Джейн. — Ваза не напоминает вам одно из бесценных сокровищ Уиклифа, которые он хранит в своей галерее в Кастерли?

— Я же вам говорила, что здесь не один только хлам, — сказала Джейн, и что-то в ее тоне заставило Рейли взглянуть на нее с любопытством. Весь день у нее менялось настроение: она была то весела, то задумчива, то агрессивна, когда бросалась на защиту дома, едва он начинал его ругать.

И вдруг, как озарение, ему пришла мысль, что Крейвен-Холл для Джейн не просто очередное увлечение, а вроде родного дома.

Рейли поставил на пол вазу и, прислонившись к стене, задумался. Крейвен-Холл был развалиной, затерянной в глуши, а Джейн воспринимала его как собрание романтических чудачеств, долго бывшее в запустении, но которое могло бы снова возродиться, если приложить к нему руки. Более того, Рейли начал подозревать, что Джейн хочет, чтобы и он признал этот полуразрушенный дом своим и, как следствие, признал бы ее как свою жену.

Значит, подумал он, надо посмотреть на все ее глазами. Взглянув на лепной потолок, явно нуждавшийся в ремонте, он постарался убедить себя, что тот не такой уж страшный. Стены, видимо, крепкие, а пыль и грязь — это явление временное.

Джейн уверяла его, что в башне замка есть две комнаты с эркерами, выходящими на парапет южного фасада, и там могли бы получиться весьма необычные апартаменты, особенно если заменить шторы и мебель. Пожалуй, она права. Дом вообще не совсем обычен. Стоит задуматься и присмотреться…

Так же, как к своей жене.

Рейли вспомнил, как у себя дома Джейн всегда держалась особняком, хотя и отец и братья ее любили и заботились о ней. Она была не похожа на других, и Рейли пожалел, что в то время не пытался узнать ее ближе.

Какой она сама себя считала? Неловкой? Некрасивой? Рейли покачал головой. Одевалась она, конечно, ужасно. Но он уверен, что без этих бесцветных платьев, без очков и тугого пучка волос — внешних атрибутов старой девы — его жена выглядела бы очень хорошенькой.

Хотя Джейн была и крепкой девушкой, но очень грациозной, с мягкими, округлыми формами и тонкой талией. Рейли заметил, что у нее изящные запястья и ступни. Маленькие уши были красивой формы, а шея — тонкой и изящной.