Что я есть? Гадкий утёнок. Грудь едва появилась, формами тоже не блещу. Внешне, только глаза красивые. Мне ещё расти, и расти, как говорит мама. Пройдёт ещё долгих пять лет, прежде чем он посмотрит на меня не как на ребёнка, а как на девушку. Но ведь он даже не будет ждать, пока я вырасту. Такие, как он, всегда нарасхват. И за это я ненавидела себя ещё больше.
Любовь и ненависть. Всё было смешано во мне в жутком месиве. Насколько я его любила, настолько же я ненавидела себя. За трусость, за нерешительность, за то, что я его люблю. Мои тайные желания становились всё откровеннее и смелее. Я всё это доверяла бумаге. Иногда даже, боясь перечитывать написанное.
Однажды, моя лучшая подруга, Даша, призналась, что тоже влюблена в него. Не знаю, что меня толкнуло, может я почувствовала необходимость, с кем-то поделиться, но я всё ей рассказала, и даже дала почитать дневник. Даша была немного удивленна смелостью моих желаний, но её это завлекло. И с тех пор, мы стали вести дневник на двоих. Наша фантазия была безудержной и смелой. Кое о чём, мы даже не имели внятного представления, но нас это не волновало. Мы писали свои мечты, и кому, какое дело, что в реальности такого быть просто не может.
А затем Дашка притащила эту штуковину. Где она её стащила, она так и не сказала. Но теперь наши мечтания стали немного ощутимее. Иногда мы вдвоём после школы, шли к ней домой, и начинали представлять. Затем по очереди пользовались этой штучкой. Мы записывали все свои ощущения и мечты. Иногда мы перечитывали их, и это нас заводило снова и снова.
Но вот недавно, наступили чёрные времена. У Дашки скоро должен был родиться братик, и её мама ушла в декретный отпуск. Посиделки у неё дома, пришлось отменить. А у меня, было ещё хуже. Папа зарабатывал деньги, а мама была домохозяйкой. К тому же младшая пятилетняя сестрёнка, не даст уединиться даже в ванной. И теперь у нас не было уголка, где как прежде мы могли бы предаваться мечтаниям. Неделю, мы перебивались, как могли. Но мы уже настолько привыкли к этим ощущениям, что жить без них, нас было просто невыносимо. Штучка, как мы её весело окрестили, переходила то ко мне, то к Дашке. Понятное дело, расставаться с ней не хотелось никому. Момент передачи мы стали затягивать до последнего. Первой заниматься этим на уроке придумала Дашка. Но она вообще фантазёрка и выдумщица, и выдержки у неё было больше чем у меня. Я долго не решалась, боялась себя выдать. Но сегодня, Дашка меня уговорила. Соблазнила тем, какие я получу ощущения, занимаясь этим прямо у него на уроке. Она сама проделала это уже несколько раз, и была в полном восторге.
Я согласилась, и провалилась. Первый раз, было действительно здорово, второй тоже было супер. А после третьего раза, я стала терять над собой контроль. А напротив, сидел Олег, и нагло пялился на мои ноги. Угораздило мне сегодня, надеть юбку, короче, чем обычно. И ведь не полезешь, себе в трусы, пока он смотрит, а иного способа выключить штучку, нет. Не догадались мы с Дашкой поменяться местами. Она сидела у окна, и от остальных её закрывала я. А меня как раз, и некому было прикрыть. Вот и влипла. До конца урока я держалась как могла. Если честно, я боялась что даже не смогу встать.
То, что ОН попросил меня задержаться, у меня даже вызвало облегчение, и в туже секунду страх. Но, выбора у меня не было. Если бы ребята узнали, чем я занимаюсь на уроке, мне оставалось бы только утопиться, или бросится под поезд. В тот момент я уже плохо соображала, и когда он спросил, что со мной, я уже плыла, где то между реальностью и фантазией. Смутно помню, как он нёс меня на руках, и как уложил на кушетку. Только ощущение его руки, на моей груди, подстегнуло мой разум. Возможно из-за этого, я и смогла кончить ещё раз. Ведь это прикосновение было так приятно и так желанно. Потом я уснула. Просто уплыла в мир сна, легко и спокойно.
Когда я проснулась, лежала под пледом, и на мне не было ни юбки, ни трусиков. Первая мысль, была, что стала его женщиной. Эта мысль испугала меня, хотя в своих мечтаниях, я неоднократно пыталась представить каково это. Но, внизу ничего не болело, хотя, по словам некоторых девочек, которые уже лишились девственности, после этого, там всё должно болеть.
Он сидел рядом за столом. И хотя я претворялась что сплю, он понял, что я проснулась. Я боялась того, что он скажет. Осудит меня за мой поступок. Или начнёт плохо обо мне думать. Даже то, что он видел меня голой, меня сильно смущало. А он, как назло молчал. Я уже точно решилась, если он скажет что-нибудь осуждающее, я покончу с собой. Жить дальше будет незачем. Он же предложил поесть, и только тут, я поняла, что жутко голодна.
А потом он предложил заниматься этим у него, если мне негде, этим заняться. Вначале я подумала, что это своеобразный упрёк, но он стал рассказывать, что это вполне естественный процесс, и этим занимаются многие. Постепенно, я поняла, он не осуждает меня, он действительно хочет помочь. Он понял меня. И тогда весь страх, окружающий меня, отступил. Позже, когда я вернулась домой, я вспомнила что забыла у него не только свои трусики, но и штучку. А, когда села перед сном записать всё в дневник, я поняла, что упустила, наверное, самый лучший момент в жизни, признаться ему в своих чувствах. И прорыдала от этой мысли до двух ночи.
