Все танки Первой Мировой. Том II - [95]

Германская сторона, заинтересованная в расширении практических опытов, передала советской обширную документацию по своим работам, помогала в производстве первых советских серийных танков. Й. Фольмер, например, работал по советским заказам над дизельными двигателями, разработал проект колесно-гусеничного танка. С апреля 1930 г. в Ленинграде на заводе «Большевик» работало совместное КБ АВО-5 под руководством германского инженера Э. Гротте.

Проект колесно-гусеничного танка Фольмера не был реализован в СССР, однако разработанное Фольмером шасси с опускаемым колесным ходом послужило основой для чешских танков типа «Брейтфельд-Танек», а также шведской машины «Ландсверк»-5 (1929 г.) и танка «Ландсверк» La-30 (1931 г.). Заметим, что заводы «Ландсверк», находившиеся фактически под контролем «Крупп», служили базой и для проверки ряда новых германских разработок в области танкостроения. По проекту того же Й. Фольмера на заводе «Ландсверк» уже в начале 1920-х начали выпускать первый шведский танк М.21 — прямое развитие пулеметного варианта LK II. Оснащенный танками М.21 и М.21/29 механизированный батальон стал учебной базой не только для шведских танкистов — его боевая учеба находилась под пристальным вниманием германских специалистов. Так, осенью 1928 г. на базе батальона провел танковые учения по собственной программе майор (впоследствии — генерал-полковник) Г. Гудериан. С инспекционными поездками Гудериан бывал и на объекте «Кама». Если испытанные под Казанью опытные германские танки «Гросстрактор» и «Ляйхтертрактор» несли явный «позиционный» отпечаток, то последовавшие за ними машины создавались на принципиально других, «маневренных» началах. А параллельно в Германии, сохранившей свой промышленный потенциал, готовилась база для производства новых танков.

Английская «школа механизаторов» требовала моторизации пехоты, инженерных войск, развития мобильных средств связи, постоянного взаимодействия с разведывательной и ударной авиацией. Но именно германская армия реализовала это на практике усилиями того же Гудериана и ряда других военных и технических профессионалов, что не в последнюю очередь определило успехи вермахта в начале Второй мировой войны. Лучше остальных осознала германская армия и необходимость согласованного применения танкового и противотанкового вооружения — не случайно здесь создание легкой и скорострельной противотанковой пушки считалось приоритетным даже в ущерб орудию поддержки пехоты, а в состав формируемых танковых частей включались моторизованные противотанковые подразделения.

Можно сказать, что французы в своей официальной доктрине исходили из того, что танки смогли сделать в 1917–1918 гг., а британцы и немцы сосредоточились на том, чего танки сделать не смогли или не успели в силу несовершенства первых конструкций.

Справедливости ради отметим, что идеи «механизаторов» были живо восприняты и творчески переработаны и в Советском Союзе, где работы по механизации развернулись в 1930-е годы едва ли не наиболее масштабно.

СЛУЖБА И СУДЬБА ТАНКОВ ПОСЛЕ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Перемирие 11 ноября 1918 г. остановило Первую мировую войну, но вовсе не прекратило военные действия. Мировая война основательно перекроила политическую карту мира. Прекратили существование четыре еще недавно могучих империи — Германская, Российская, Австро-Венгерская, Османская. Смещались границы, появлялись, перемешивались и исчезали новые государственные образования. Возникло и первое социалистическое государство — Советская Россия. Все это сопровождалось гражданскими и межгосударственными войнами и конфликтами. «Страны-победительницы» в мировой войне — и прежде всего Франция и Великобритания — спешили не опоздать к этому «переделу мира» (собственно, за такой передел они и воевали). И накопленное в годы войны вооружение — включая танки союзников — теми или иными путями попадало в другие страны и воевало в других войнах. Применение в этих войнах бронесил (включая сюда танки, бронеавтомобили, бронепоезда, бронетракторы) — целый набор самостоятельных тем. Мы же коснемся их только в плане дальнейшей судьбы танков, построенных в период Первой мировой войны, и их влияния на развитие танковых войск и танкостроения. Но для начала взглянем на их судьбу на родине.

Послевоенная судьба германских танков

В отличие от британских или французских танков, дошедших до конца войны, германским не довелось продолжить службу в своей или чужой армии и накопить новый опыт. Союзники не собирались оставлять побежденной Германии оружия, которое могло бы им угрожать. Начиная с книги Р. Крюгера «Танки, их возникновение и применение на войне», изданной в самом начале 1920-х годов, утвердилось формула: «Германские танки, дошедшие до родины… постигла, согласно Версальскому договору, печальная участь бесславной гибели в собственном тылу», и эту «участь» одно время распространяли на все A7V. Действительно, оставшиеся на ходу танки в ходе очищения бельгийской территории были эвакуированы в Эрбенхайм, близ Висбадена, куда в конце октября — начале ноября 1918 г. переведен штаб командующего германскими бронечастями. Здесь их и застало перемирие. После его объявления танковые «штурмовые отделения» были распущены. Танки попали в руки французов, занявших Эрбенхайм 15 декабря 1918 г., согласно условиям перемирия. Они сразу приступили к их разборке и уничтожению — еще до подписания мирного договора. В течение 1919 г. оказались разобраны союзниками A7V с номерами шасси 501, 525, 540, 541, 543, 563, 564.