Все танки Первой Мировой. Том II - [88]
Выдающийся русский артиллерист В.Ф. Кирей рассмотрел вопросы стрельбы артиллерии по танкам, снабдив свою брошюру «Дополнение к выводам из применения артиллерийских масс при атаке» от 1916 г. приложением «Борьба с танками». «Вероятно, борьба артиллерии с танками выльется в стрельбу при прямой наводке, — писал Кирей. — Танки, появившиеся в нашем тылу, наверное, будут замечены с какой-нибудь нашей батареи, которая и должна их расстреливать, прикрываясь орудийными щитами от пулеметного огня. Танки, двигающиеся в районе окопов, могут разбиваться выдвинутыми противоштурмовыми орудиями. Кроме того, с этой же целью следует специально выставлять отдельные орудия». Эти очевидные, казалось бы, выводы на тот момент таковыми еще не были. Заметим, что эти выводы в целом совпадают с практическим опытом германской армии на Западном фронте. Свои предложения по борьбе с танками Кирей систематизировал в изданной в 1917 г. книге «Артиллерия обороны». Был поставлен вопрос и о включении в борьбу с танками не только выделенных орудий, но всей артиллерии оборонительной полосы. В изданном в том же 1917 г. «Наставлении для борьбы за укрепленные полосы» говорилось, что во время атаки противо-батарейная артиллерийская группа должна особенно внимательно выслеживать «автомобильные батареи и сухопутные броненосцы (танки), появляющиеся около окопов, и немедленно их уничтожать». Касаясь действий артиллерии при обороне укрепленной полосы, Наставление указывало, что пехота противника «может пойти в атаку под прикрытием танков» и что приближение танков к окопам «должно автоматически вызывать заградительный огонь гранатами». Предполагалось, что, пока танки будут находиться в зоне заградительного огня, они и будут являться главными целями, поэтому предлагалось вести по ним сосредоточенный огонь, а с подходом танков к окопам — перенести заградительный огонь на следующую за ними пехоту.
Считалось весьма желательным иметь на тех участках, где могут появиться танки (термин «танкоопасное направление» появится позже), малокалиберные скорострельные пушки с бронебойными снарядами, которые при малых дальностях стрельбы «могут успешно действовать против сухопутного броненосца». Однако полевой генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович заметил, что применение против танков легких горных пушек затрудняется преимущественным сосредоточением этих орудий на Кавказском фронте, а траншейных орудий — их незначительным количеством. В самом деле, к началу 1917 г. от русских заводов поставлено было только 137 пушек Розенберга, а 37-мм пушек МакКлена из США — 218. Поэтому основная тяжесть борьбы должна была лечь на 3-дм полевые пушки — ситуация, схожая с возможностями германской артиллерии. Русская 3-дм пушка обр. 1902 г. уже зарекомендовала себя как весьма эффективное средство поражения открытых целей. «Снарядный голод», испытывавшийся русской полевой артиллерией в первые два года войны, был преодолен уже в начале 1916 г., основным снарядом стала фугасная граната. Так что пушка могла играть роль «противотанковой» при тихоходных танках того времени — что она и продемонстрировала в ходе Гражданской войны.
Опытный образец «дистанционно управляемого носителя» фирмы «Шнейдер и Ко».
Гусеничный «дистанционно управляемый носитель» с тросовым приводом, запатентованный «Шнейдер и Ко» в 1915 г.
При «маневрировании танка вдоль фронта» или при его прорыве через позиции пехоты «Наставление для борьбы за укрепленные полосы» рекомендовало быстро выдвигать вперед отдельные орудия и «стараться подбить танк прямой наводкой». Считалось, что пушка, будучи меньшей целью, чем танк, сможет в таких условиях противостоять ему и подбить танк раньше, чем тот сможет поразить ее или ее расчет. Дабы обеспечить своевременность выдвижения, предлагалось заранее распределить «районы наблюдения» между отдельными частями артиллерии и внести действия при возможном появлении танков противника в общий план действия артиллерии.
Таким образом, специалисты русской армии, опираясь преимущественно на чужой опыт и некоторые общие положения, выработали верную и действенную «противотанковую тактику», соответствующую как условиям войны, так и наличным возможностям армии. Причем сделали это за год до того, как крайне немногочисленные германские танки привели в замешательство британские и французские части на Западном фронте. Стоит упомянуть, что свои соображения о возможных мерах противотанковой обороны русское командование еще в середине февраля 1917 г. сообщало союзникам вместе с «тревожными сведениями» о планах строительства танков в Германии: «Оборона против танков — наиболее эффективен наблюдаемый прицельный огонь на больших дальностях бронебойными снарядами. Также применимы концентрация артиллерийского огня вдоль дорог, интенсивный пулеметный огонь и глубокие ямы». Здесь командование и специалисты русской армии оказались предусмотрительнее союзников. И эта работа пригодилась.
«Сухопутная торпеда» с двумя электродвигателями, приводившими в движение каждый свою гусеницу, созданная Э. Виккерсхамом в 1918 г., даже проходила испытания, но последствий эта работа не имела (рисунок — из американского патента 1922 г.).
