Все свободны! - [7]

— Во как! Да-ра-га-я Вася. А мне нельзя с ним встретиться? — ожил почти уже размазавшийся по столу Масик. — Это же мой. Мой клиент. Честно. Я не подведу.

Да-ра-га-я Вася не обращала на него никакого внимания.

В редком московском ресторане нынче получишь свое удовольствие. Все вдруг стали любить французскую кухню. Или итальянскую. Или китайскую. Такое трогательное пристрастие, вероятно, следствие развившихся в организме генов бумажной колбасы за 2.20, которой все переели в детстве, юности или зрелости — кто когда. Не любить Францию (Италию, Китай…) стало за столом дурным тоном. Такой новый модняк. И еще модняк — заплатив хорошие деньги, уйти голодным.

Для встречи, посвященной смычке бизнеса и культуры, Лева выбрал «Поэта», который точно не мог испортить вечер. Тут, по крайней мере, была нормальная еда — осетренки-поросенки, настоящий хренок, огурчики, пирожки с грибами-яблоками и много всякой «какдомашневой» ерунды. Скворцов такое любил, и Лева это знал.

Левиному шефу (Леве это казалось странным) вообще нравились простые рюмочные, то есть самые простые. Сохранившаяся привычка детских лет. Посещать их в последнее время, однако, не позволял статус. Не всегда было позволительно заходить и в украинские закусочные за салом и горилкой. Только тайком, чтоб не узнали. Вот жизнь пошла, слава богу.

Левочка прибежал к «Поэту» загодя. Указал столик — и тихий, и на виду. Чтобы каждый потом знал, что его начальник с писателями дружит. Леве показалось, что это красивый пиар. В частности, для этого, как он понимал, мероприятие и было организовано. Просмотрел меню. Непонятно зачем. Заказывать-то не он будет. Нервничал. Все смахивал пылинки со скатерти. Перекинулся шутками с официантами, каждого из которых в силу своих профессиональных занятий лично знал. Все подтянулись, хороший клиент, почетный. Ждали.

А вдруг все сорвется, вдруг этот Сухов передумает, заболеет, пойдет еще куда-нибудь… Напьется, в конце концов. Они же все непредсказуемые. Может, ему вовсе неинтересна встреча с великим человеком, каким Лева честно считал Скворцова. Хотя ровно этого он понять никак не мог. По его мнению, каждый должен быть счастлив такому знакомству. Высот выше «своего» он не видел. Лева набрал Васю на мобильнике.

— И охота некоторым деньги тратить, — пробубнила Вася. — Идем мы, идем. По бульвару уже.

Что можно ходить, чтобы куда-то двигаться, Лева давно забыл. И заволновался еще больше — все ли действительно в порядке?

Вася с Суховым ввалились, хохоча. Она расцеловала Леву. Представила классика. Лева затрепетал. Как всегда, он трепетал перед любым предметом, который ценил его шеф.

Сухов произвел суетное впечатление. Лева даже заподозрил, что тот уже успел хлебнуть где-то. Это его насторожило. Говорил Сухов просто, но как-то цепляя слова, которые как бы путались, и не всегда было ясно, что они значат — все эти знакомые слова, сложенные писателем в свои авторские фразы. «Если он так еще и пишет, как же это все понять? А уж если эта дружба с писателем вдруг наладится, придется все прочесть… И потом сдавать контрольную. Ужас! Но вообще-то Сухов этот забавен. И все-таки трезв, — облегченно резюмировал Лева. — А то бы пришлось звонить Юрию Николаевичу, чтоб тот тоже принял рюмашку и явился в той же форме. Оформленный, так сказать».

— Олигархи всегда задерживаются? — скромно поинтересовался Сухов, потягивая аперитив в виде виски.

— Да, понимаете, пробки. — «Хорошо, что все пьют одно и то же, может, так и общий язык найдут? Правда, еще непонятно на какую тему», — трепетно нервничал Лева. Все было очень волнительно — первый раз с высокой культурой.

— Ну да нам и так не скучно. Расскажите пока, Лева, что такое ваш шеф? Ну, кроме того, конечно, что мы иногда читали в прессе.

— Он хороший, — с придыханием начал Лева. Такой простой и неожиданный отзыв даже рассмешил. — Ну, правда, хороший. Платит хорошо и регулярно. — Все расхохотались абсолютно искренне.

— Ну что вы смеетесь, Василиса, право. Это очень важно, — поддержал Леву Сухов. — Кстати, зачем все-таки мы здесь? Какие идеи? Кроме поросенка с хреном, как я понимаю.

— Честное слово, не знаю, — затараторил Лева. — Честное слово. Сам в недоумении. Говорит, хочу пообщаться с людьми. С умными. Хотя несколько умных у него всегда и так были под рукой…

— Понятно, иначе бы как он один, даже сильно умный, себе такой капитал сколотил.

— А вы над чем работаете, Виктор Викторович? — Лева попытался переключить разговор, чтобы избавиться от, возможно, обидных комментариев.

— Этот ключевой ответ я готовлю для вашего шефа. Чтоб два раза не повторяться. Зайдет же, наверное, и об этом разговор?

В зал ворвался Юрий Николаевич Скворцов и стремительно двинулся к их столику. Рядом, стягивая с него пальто, семенил мэтр, бубня про свежих устриц. Поморщившись, Скворцов отмахнулся от этой темы, но благосклонно подхватил стакан с виски, который умело метнул ему в руку кто-то из официантов.

— Чего-нибудь простенького. Для простых людей. Хотя сейчас мы сами определимся. Я в восхищении от вашего последнего романа, — продолжил он без перехода, обращаясь к Сухову.