Всё смешалось - [9]

— Вроде медовухи?

— Пиво. Это не мёд, да будет тебе известно. Если доведётся переводить, не перепутай.

— Спасибо вам, мадам.

Вокруг было слишком мало движения. Толпа рассосалась, но Борис Ломанов стоял как вкопанный и слушал разговор. Но нет, также их внимательно слушала компаньонка Менделеевой. Сам политик уставился уже на неё. Тут Елена заметила, что у той женщины сполз парик. А голова мужская.

— Что здесь за маскарад, едрить вашу… — заволновался Ломанов. — Андрюшка, ты ли это?

Ряженый оглянулся на него и вздрогнул.

— Зашибись. Придётся мне вернуться к Боре.

Надо же. Андрюхин выдавал себя за женщину? А Елена до конца записок не дочитала.

— Где ты был всё это время, подлец? То-то Шишкин никак не мог тебя найти. Мерзок перед Богом? Скрывался под видом лица противоположного пола, да ещё у Блока? Или у Менделеевых? — усищи так и колыхались.

Андрюхин ушёл вслед за ним, но обещал Елене, что ещё зайдёт.

Хозяева кота Франца вернули статус-кво. Нонна Курносова больше не нервировала мужа, и тот мог больше не сверкать кривой мимикой. Да, она признала временное недоразумение (в смысле, по какой причине) и вернулась в православие. Да и с мужа сняли обвинения, даже Копперфильда и кошачье имя простили. Спасибо скажем в том числе агенту-адвокату (хоть прокурор тоже агент).

Позже наши сотрудники встретили бывшего комика (19 мая (1 июня) 1903 года в 15:34 по петербургскому времени, по-современному 8 ноября в 1:05). Он блеснул приятными мягкими чертами лица и раскаялся.

— Всё, от судьбы не уйдёшь. Опять я живу с противным другом и выполняю его приказы. Вожу машину, работаю секретарём, обучаю журналиста и всё такое прочее. Хотя одна отдушина есть. Борис Викторович разрешил мне заходить в гости к Блокам и Менделеевым. Уже не под видом компаньонки. Как бы вам сказать. Люба понравилась мне как девушка. Нет, не влюбился, за сердце Блока не беспокойтесь. Хотя неравнодушен я к вашему полу.

Елена оценила обаяние артиста, но хотела слышать нужное.

— Вы что-то хотели?

— Прошу прощения, что взбаламутил весь город джинном. Надо было всего лишь напугать Бориса Викторовича. Всё пошло слишком так. Честно скажу, семитские языки, тем более древние, я не знаю. В Питере работал один знаток древнерусского и старославянского, особенно разных диалектов. У него я и прочитал. Если где-то ошибки, моя вина.[6] Хинин и ультрафиолет взял из реквизита Курносова.

— Да мы знаем.

— Пообщался бы с вами, но знаю, что вы на задании. До свидания.

Пошевелил пальцами приподнятой правой руки. Елена осталась одна, не считая контактов с сотрудниками.

Как бы нехорошая квартира

Тихо вокруг,

Только растёт бамбук.

Приносит плоти моей много мук

По воле японских сук.

Альтернативный Витте о вражеских пытках. «Китайская? Неважно»

В одном городке

На улочках города Етстани (ёлки-палки, найдёт ли его кто-нибудь на карте?) трудились серьёзные работники. Забор вокруг школы (там учился Гриша) к югу от проспекта Лозина скоро покроют ярко-синей краской, чтобы не было видно, как его заляпали птицы. В окрестностях проспекта отмечали праздник. Наконец-то вывозят мусор, народ уж думал, не доживём.

Труженики с малярными кистями раз в две минуты заводили песню из одного куплета:

Имеем мы отходов горы,

В них есть, что есть, в них есть, что пить.

Но красим, красим мы заборы,

Чтоб Мухосранском не прослыть.

Кто моложе Гриши, те наверняка выложили песню в TikTok. Ему было не до баловства. Вуз окончил, работа впереди, а пока можно погулять с Иркой. Пусть лузер, но над собой работал, не силач, но и не слабак. Женятся ли они, сам не знал. Его обычная худая рука сжимала ладонь невысокой пышной девушки. Встречные косились на странную пару, но Гришу имидж не волновал.

В метре от них раздалось резкое «тпру». Лошадей на улицах не водилось. Гришу, выпускника юрфака, остановил знакомый участковый Евсеев, который окончательно научит молодого парня труду частного детектива, а если повезёт, после отставки станет его шефом. А Ирка будет секретаршей (не «секретуткой», здесь всё серьёзно).

Первым, что полицейский лейтенант втолковал «падавану», был тот факт, что Евсеев не толстый, а широкий. Ирка тоже не любила, когда её, красивую румяную пышку, называли толстой, но до эвфемизмов не додумалась.

Рассказывали об участковом всякое. В старших классах он снял школьную дверь с петель, взял под мышку и унёс. Вахтёрша спросила: «Ты в каком классе учишься?». «В одиннадцатом». «Нет, в первом». Посерьёзнел, раз взяли в полицию. Волжскому парню повезло хотя бы в том, что наставник не разделял «проживание» большинства обитателей Етстани как бы в нулевых. Себя он никаким устаревшим «милиционером» не считал. Прогрессивный хотя бы на фоне родного города.

Евсеев показал большой палец, а в левой руке разместилась бутылка пива «Евтихий».

— Ты молодец. Нормально, Григорий. Нашёл себе дочь самого мэра. Веселов говорит, что дочь ему доносит на собственного парня. Сознательная.

Ага. Гриша вспомнил, как он своими давними фантазиями испортил альтернативную историю. Доносы Иркиному папе тоже помогли результату.

К счастью, Евсеев не стал развивать тему, а выбрал другую.

— Тест на наблюдательность. На кого я похож, сынок?