Всё смешалось - [7]

Вот вам «старинный текст», который найден поблизости от джинна:

Азъ ѥсмь вѣликъ джинъ Абдѹлъ ибнъ Яхьѧ сирєчь Абдѹлъ Iѡанновъ сынъ. Въ лѣто ҂З҃Ѯ҃Г҃ ѿ Сотворєнiѧ мiра и лѣто Ц҃Ѯ҃А҃ ѿ Хиджры Царь и вѣликъ кънѧзь всєѧ Рѹси Iѡаннъ Грозныи мѧ запѣчаталъ єси сєи кѹвшинъ дабы азъ нє возъглави татаровьє плємѧ.

Первая цифра — 7063 год от Сотворения мира, то есть 1555. А по мусульманскому календарю получаем 961. Разве что где-то у Акунина (действие происходит в 1795) Елена встречала слово Егира вместо Хиджра. Уж не знаем. Главное, что эту выписку Нонна Курносова признала доказательством подлинности исламского существа.

После нескладного разговора Елена стояла посреди комнаты в конспиративной квартире (доходного дома). Хорошо, что их обеспечили невидимой связью, когда разведчикам необязательно встречаться физически. Браун-«Питкин» с подчинённым-мулатом Фоксом ушли в полицию, где «союзника» встретили с интересом. Попов-«Бобров» стриг и брил население, а также завивал ему волосы (в прошлый раз это было в Москве). Выздоровевший старик Иванов вновь стал его младшим сотрудником, а внучка-домработница опять действовала в качестве камеристки «мадам Бобровой». Все они тайно контактировали, находясь в разных местах города.

Разве что Попов возражал, когда услышал, что связь с Центром будут шифровать на клингонском. Откуда взялся этот язык, он знал. Начальство русака еле-еле переубедило.

Елена начала чат (если здесь уместно это слово).

— Они явно хотят сделать из нас героев «Скуби-Ду», — заметил Браун.

Елена только рукой махнула.

— Несерьёзно как-то. Впрочем, кое-что насчёт одной собаки. Скорее идею стырили из «Собаки Баскервилей». Вроде бы на русский её перевели в 1905-м. Надо бы проверить здешнюю точность дат. Хотя почему именно джинн? Больше напоминает Хоттабыча. Только на современном языке наш чудик не говорит и из бездымного огня состоит. Если серьёзно, сюда больше подошёл бы Энсти с «Медным кувшином», ведь книга 1900 года. Только перевели его ещё позже, в 1916-м. Не подскажешь, как там зовут джинна?

— Факраш эль Аамаш.

— Ну и имечко. То ли дело Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб. А тут фиг запомнишь.

Браун промолчал. Но ненадолго.

— Если джинна подают как бесплотное создание, в голову приходит привидение, если не Каспер, то хотя бы Кентервильское. При таком раскладе будут проблемы с автором. Уайльд для вашей империи гадкий содомит и враг. Если виновник не патриот.

— А кто виновник? — встрял Попов. — Вы действуете под легендой сыщика, вот и помогайте местным с расследованием. Мы вернёмся к Ломанову.

— Не очень-то я и читала записки его друга. Жаль, не успела до конца.

Соседи по доходному дому были известны сотрудникам своими взглядами. За стеной слушали подпольную музыку, и как раз вовремя. При первых звуках мелодии растроганная Елена вспомнила, что она впервые услышала и увидела по телевизору в далёком 1995 году, до того, как уехала за кордон.

Есть за горами, за лесами маленькая война,

Там звери с узкими глазами,

Там жизнь вельми дурна.

Там вражья армия ярится,

Там трёхлинеек нет,

Там самурай бомбит больницы

И отключает свет.

Маленькая война, маленькая война,

Кто мне расскажет, кто подскажет,

Наша ли в ней вина.

Маленькая война, маленькая война,

Там где своим всегда всё ясно,

Там где враги без сна.

Эта война ночами снится,

Но l'instant clair придёт,

Сев в ераплан, что вдаль стремится,

Я совершу полёт.

Мне труд сестринский предназначен

На той святой войне,

Там заправляет Куропаткин

На золотом коне.

Маленькая война, маленькая война,

Кто мне расскажет, кто подскажет,

Наша ли в ней вина.

Маленькая война, маленькая война,

Там где своим всегда всё ясно,

Там где враги без сна.

Льёт за окном pluie осенний,

Макакам я не нужна.

От революции спасенье —

Маленькая война.

Маленькая война, маленькая война,

Кто мне расскажет, кто подскажет,

Наша ли в ней вина.

Маленькая война, маленькая война,

Там где своим всегда всё ясно,

Там где враги без сна.

В пару ей наступило скорое продолжение.

За мои зелёные цвета называешь ты меня брехуньей.

Говоришь ты это мне не зря: Дублин у тебя я забрала.

Все меня ругают, что война, что отток мигрантов вырос вдвое,

Что же сделаешь со мной тогда, что же сделаешь со мною?

А я вовсе не брехунья, жизнь привычную люблю,

Это мне судьба послала, что издревле не терплю.

Не судите строго, баре, пожалей меня, страна,

Видно, вряд ли кто узнает, чья в случившемся вина.

Эй—дэрдэй—дэйра, айна—нана—нана—на,

Эй—дэрдэй—дэйра, айна—нана—нана—на,

Эй—дэрдэй—дэйра, айна—нана—нана—на,

Эй—дэрдэй—дэйра, а-а-ай—нана—нана-а-а.

Что касается Ломанова. Благодаря агенту-адвокату и агенту-прокурору Елена могла следить за его перемещениями. Если только не учитывать, что из дома вельможа выходил редко.

Эраст тоже доложил, благодаря стариковским беседам Иванова:

— Нашлись сведения, как наш противник сделал джинна. Взял газовую ткань и обработал хинином. От ультрафиолета тот светится. Обе вещи он взял у Курносова. Надо сказать его жене, вдруг из ислама вернётся обратно. Только учтём психологию.

— Надо только внятно им объяснить. Как бы фокусника не обвинили ещё больше.

— Уже обвинили.

— Ох ты.

Младший агент-афроамериканец вдоволь наслушался на мнение Петрограда о событиях в стране Юджина Дебса. Конфедератам через сорок лет унаследовали социалисты (Елена не сразу разобралась, что послужило первопричиной), страна снова раскололась, а викторианские и царские политики поддержали именно красную сторону, не старую власть. Серым кардиналом стал бывший священник, а мэром Нью-Йорка русский еврей Хэнквит (в нашем мире неудачно баллотировался в 1917 году). Тем временем Эдисон и Тесла эмигрировали в спокойную Германию. Там развивается компьютерная техника, а в Берлине открыт первый супермаркет.