Все случилось летом - [88]
Так она и сделала. Машина привезла ее к большому дому. Лизета не сразу нашла нужную квартиру: ее направили во двор, похожий на глубокий каменный колодец. Со всех сторон в него посвечивали узкие окна. Потом пришлось взбираться на четвертый этаж. В парадном воздух был такой же промозглый, как на улице, и скверно пахло, будто там обитала дюжина шкодливых котов. Наконец она остановилась перед дверью с надраенной до блеска дощечкой, на которой было выведено: «К. Дайльрозе».
Прижимая к груди привезенный букет, Лизета нажала кнопку звонка. Даже на лестнице было слышно, что в квартире веселье в полном разгаре: гомон голосов, смех, возгласы… Только слов не различить: они доносились глухо, размазанно, словно из глубокой норы…
Лизета ждала. Никто не спешил открывать. Ну, конечно, могли и не расслышать. Шум-то какой… Она позвонила еще раз. Дверь отворилась так внезапно, что гостья от неожиданности отступила на шаг.
Лизета сразу догадалась, кто была женщина, открывшая ей. И та, полная, затянутая в синий шелк, узнала Лизету, хотя виделись они впервые. Стоявшая в дверях не проронила ни слова, но выражение лица у нее было такое, будто она силилась и не могла чего-то проглотить. Потом челюсти сжались — невидимый комок проскользнул, а глаза сузились, как от яркого солнца. Хозяйка бесцеремонно оглядела Лизету с ног до головы, и взгляд этот с прищуром был такой колючий, пронизывающий, точно догола раздевал.
— Добрый вечер! — несмело сказала Лизета, но хозяйка не торопилась с ответом. Она продолжала разглядывать ее. Потом тяжко вздохнула, так тяжко, что у Лизеты чуть ноги не подкосились, а по лицу пошли красные пятна. И зачем она не послушалась семейного совета? Зачем потащилась сюда? Но отступать было поздно. А в общем-то, разве за этой расплывшейся теткой с жидкими крашеными волосами, за этой дверью не ждет ее сын, ее Ивар? К нему приехала Лизета, только к нему.
— Добрый вечер! — повторила Лизета, и голос ее, как она ни крепилась, все-таки дрогнул, надломился.
— Чего ж мы с вами через порог?.. — проговорила наконец Дайльрозе, отступая в глубину. И протянула руку. — Ведь мы теперь родственники… — После этих слов она как будто даже прослезилась, во всяком случае, указательным пальцем провела по одной щеке, по другой. — Вы тут обождите, я сейчас… — И умчалась куда-то, оставив Лизету в коридоре.
Все говорило о большом торжестве. Вешалки ломились от пальто, и на столике перед зеркалом лежал целый ворох одежды. Аппетитно пахло едой. Оттуда, куда убежала Дайльрозе, доносились нестройные голоса. Значит, там…
Взглянув на эту дверь, Лизета плотнее прижала к груди розы. Сейчас, сейчас к ней выбежит Ивар… Но дверь открылась, и в коридор, будто выброшенный взрывом голосов, выскочил долговязый мужчина, а за ним, плотно прикрыв дверь, появилась и сама хозяйка. Мужчина был седой, узкогрудый, сутулый. Темный праздничный костюм болтался на его тщедушном теле. Потоптавшись немного, рассеянно поглядев по сторонам, он, подталкиваемый женой, подошел поближе и, вымучив на лице улыбку, схватил руку Лизеты:
— Дайльрозе… Карлис Дайльрозе… Очень хорошо, что приехали, Ивар вас ждал. Только вот беда, поздновато. Да, поздновато…
Больше ему сказать было нечего. И они на пару принялись изучать Лизету. Старик Дайльрозе как-то странно смотрел на нее, склонив набок голову, и с лица его не сходило этакое страдальческое выражение. Его жена опять проехалась по щекам кончиками пальцев. Вздохнула. Еще раз смерила гостью с ног до головы и, взяв ее под руку, куда-то повела, потащила, потянула.
Опомнившись, Лизета увидела, что находится на кухне. Просторный стол был уставлен всякой снедью, другой, ничуть не меньше первого, ломился от грязной посуды. На газовой плите булькала кастрюля. Обычная дровяная плита, давно отслужившая свой век, теперь была застелена газетами, а сверху противни с пирогами, с печеньем… Куда ни взглянешь — кувшины, тазы, ведра…
— Уж такая наша материнская доля — заниматься хозяйством… Пока молодые веселятся… Ничего не поделаешь.
До Лизеты голос хозяйки доходил будто издалека. Но как же розы! Должна же она передать Ивару розы.
— Мы поставим их в воду, чтобы не завяли. — Дайльрозе забрала у нее цветы. — Нашей Бените столько нанесли, столько нанесли… Даже места не хватило. Пришлось в ванну складывать. Жаль, завянут, пустая трата денег.
Она разыскала пустое ведро, напустила в него из-под крана воды, потом сунула туда принесенные Лизетой розы. Задвинув ведро в угол, помогла Лизете снять пальто. Повесили его тут же в кухне на гвоздь.
— Горь-ко! Горь-ко!
Можно было подумать, этот свадебный клич доносился с улицы или из соседней квартиры. Дайльрозе прислушалась к нему, затем, разочарованно качнув головой, повернулась к Лизете:
— Знали бы вы, какую дочь мы для вашего сына вырастили! Такую дочь! Она б могла составить хорошую партию — из художников кого-нибудь, певцов или актеров. И вот тебе на — студентик… Из колхоза… А вдруг его ушлют куда-нибудь после института? Что же тогда, разводиться? Вы же сами не захотите, чтобы наша Бенита оставила Ригу, квартиру и все это. — И Дайльрозе-мать очертила рукою круг. — А потом, столько денег на свадьбу потрачено…
Константин Симонович Гамсахурдиа — писатель, филолог-грузиновед, автор историко-литературных трудов. Родился в поселке Абаша Сонакского уезда Кутаисской губернии. Окончил грузинскую гимназию в Кутаиси. Учился в Петербургском Университете, где занимался в семинарии Н. Я. Марра. Из-за разногласий с учителем уехал учиться за границу (Кенигсберг, Лейпциг, Мюнхен, Берлин). В 1914 в связи с началом первой мировой войны арестован в Германии, около года провел в концлагере. Окончательно вернулся в Грузию в 1921. Один из основателей и руководителей "Академической группы писателей", издатель ряда журналов.
Дмитрий Разов по профессии — журналист. Известен своими остропроблемными очерками на экологическую и экономическую тематику.Родился в 1938 году в Ленинграде, откуда в начале войны был эвакуирован в Бугуруслан. С 1961 года его судьба связана с Прикамьем. Работал мастером, механиком на нефтяном промысле, корреспондентом газеты «Молодая гвардия», собственным корреспондентом газеты «Лесная промышленность» по Уралу.В 1987 году в Пермском книжном издательстве вышла книга публицистики Д. Ризова «Крапивные острова», в журнале «Урал» опубликована повесть «Речка».Повести Д.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Где-то возле Гринвича. Рассказ написан в начале 1963 года. Впервые напечатан в альманахе «На Севере Дальнем» (Магадан, 1963, вып. 1). Включен в книги «Зажгите костры в океане» (Ма¬гадан, 1964), «Чудаки живут на востоке» («Молодая гвардия», 1965), «Весенняя охота на гусей» (Новосибирск, 1968). В июне 1963 года в письме к сестре О. Куваев сообщил: «Написал два рассказа («Где-то возле Гринвича» и «Чуть-чуть невеселый рас¬сказ». – Г. К.), один отправил в печать… Хочу найти какую-то сдержанную форму без всяких словесных выкрутасов, но в то же время свободную и емкую.
Герои произведений Гусейна Аббасзаде — бывшие фронтовики, ученые, студенты, жители села — это живые образы наших современников со всеми своими радостями, огорчениями, переживаниями.В центре внимания автора — нравственное содержание духовного мира советского человека, мера его ответственности перед временем, обществом и своей совестью.