Все случилось летом - [8]

«Девчушка где-то обронила соску, но лежать в мягких мхах было приятно, и она не плакала. Она загляделась на верхушку березы, — ветерок шелестел листвой, мелькали солнечные зайчики, и беззубый ротик раскрылся в улыбке…»

Ребенок лежит во мхах, сучит ножками и смеется, глядя на солнце; он понятия не имеет, какие страшные дела совершились рядом с ним — для него и во имя его… После этой промелькнувшей детской улыбки захлопнулось окно третьего круга, и мы догадываемся, что снова переносимся в круг второй, — читаем о дальнейшей жизни Элзы и ее детей.

Несколькими минутами позже опустился и второй занавес.

Внешний круг. Автор наедине с Вэстуре-Историей. «Она выглядела постаревшей, на лице у нее было написано страдание». Такой останется у нас в памяти Вэстуре, когда с мягкой хрипотой бьют стенные часы. Рассеялась кромешная кровавая тьма полуночного часа. Занимается новый день. «Метель за окном утихла, поскребывал совок дворника… По улице прокатил первый троллейбус…»

Возвращается обычная, размеренная жизнь.

Когда-то Вилкс писал:

«С рассказами дело обстоит так: лучше сказать меньше, чем больше. Но это не значит, что можно ничего не сказать. В своем творчестве я стараюсь соблюсти оба эти правила. Доверяя читателю, я только ставлю проблему, но не разрешаю ее. Выводимые в рассказе люди следуют разными путями, но ведь только один из них верен. Читатель должен увидеть его сам».

«Человек, каким ты будешь завтра, послезавтра, в недалеком будущем?»

С этим вопросом в конце рассказа «В полночь» Эвалд Вилкс прощается с нами. Тридцать лет он размышлял над ним, создавая десятки талантливых произведений, десятки незабываемых новаторских характеров… Вместе с ним размышляли и сегодня размышляют его благодарные читатели. И хотя исчерпывающий ответ на этот вопрос не найден, писатель своим творчеством, безусловно, приблизил нас к нему.

В этом состоит главная и неоценимая заслуга Эвалда Вилкса, замечательного писателя и человека.

Мартынь Пойш

ВСЕ СЛУЧИЛОСЬ ЛЕТОМ (Повесть)

1

Всю дорогу ехали молча. И только когда показались крыши станционного поселка, Харис спохватился.

— Послушай, Каспар, мы что же, так и расстанемся с Рейнисом? Сбросим его на станции, а сами домой, да? Притормози-ка драндулет, магазин рядом!

Старенький грузовичок с большой зеленой будкой поверх кузова — разъездная ремонтная мастерская — неуверенно прошлепал по лужам и остановился напротив двухэтажной каменной постройки. Харис вылез первым. За ним Каспар, — тот, что сидел за рулем. Сзади приоткрылась дверца будки, и высунул голову Рейнис.

— В чем дело? — спросил он.

— В магазин решили наведаться, — пояснил Харис. — В столовой ведь не дадут… А нам поезда часа полтора дожидаться.

Через весь магазин, одним концом уткнувшись в прилавок, петляла большущая очередь. За прилавком суетилась молоденькая продавщица, в белом халате.

— Придется постоять, — упавшим голосом сказал Каспар.

— Зачем? — удивился Харис. — Погоди, я мигом.

И, ловко прошмыгнув сквозь толпу, оказался у прилавка.

— Девушка, душенька, дай поллитровочку, всего-навсего одну поллитровочку! Без сдачи!

Харис прямо-таки лег на прилавок, протягивая деньги продавщице, но та отрезала:

— В очередь встань!

Однако голос у нее был добрый. Сердиться на этого симпатичного, веселого парня было просто невозможно. Она бы тут же без звука ему отпустила, — да что скажут покупатели?

Между тем очередь, приготовившись постоять за свои права, сжалась плотно, как гармошка.

— Куда прешь, да куда ж ты прешь! — вскрикнула какая-то тетка.

— Просто стыдно за молодежь. Подумайте, водка им понадобилась! Это в воскресенье-то! Лучше бы в церковь сходил помолился.

А другая, затянув потуже узелок платка на подбородке, запричитала во всеуслышание:

— Один такой намедни в сад к нам забрался. Прямо через забор сиганул, проклятый. И всего-то пяток антоновок на дереве осталось, так и те сунул за пазуху. А я возьми и попадись ему навстречу: «Молодой человек, говорю, зачем же так? Попросил бы — сама дала, мне не жалко». А он: «Молчи, старуха!» А сам из себя видный, разодетый, при часах — может, еще и комсомолец. Уж мои дети — на что хулиганы, — но таких слов от них не услышишь.

— Хи-хи-хи!

— Хо-хо-хо!

По магазину прокатился дружный смех. Один гоготал, другой покрякивал сдавленным баском, третий хихикал, беззвучно разевая рот.

— Это леспромхозные. Совсем одичали в лесу.

— Что поделаешь, где-то надо хлеб зарабатывать.

— А по годам-то — женихи!

— Женихи… Скажешь тоже! Да у них на подбородке, поди, пух как следует не вырос. Уж о другом молчу.

— Хи-хи-хи! Хо-хо-хо!

— Спасибо, девушка!

— Ты глянь, добился своего. С подходом парень!

— Пускай ребята погуляют. Не маленькие. Видать, и в армии отслужили.

— Сами были молодые, и не такое вытворяли.

— Хо-хо-хо!

— Славные ребята, всю неделю вкалывали, в воскресный день не грех и выпить.

— Но уж теперь никого не пускайте без очереди, чего там застряли, совсем вперед не движемся!

Когда вышли из магазина, Каспар снова сел за руль, а Харис пошел заводить машину. Мотор всхрапнул, потом захрюкал, точно поросенок, когда в благодушном настроении трется о жердь забора. Наконец грузовик тронулся с места.